Андрей Акулов - DayZ - В последний путь (СИ)

— Извините, — начал Вацлав, — мне срочно нужно в Электрозаводск…

— Брррээээ, — перебил странный человек.

«Наверно болен», — подумал учитель и остановился.

— Может, вам нужна помощь?

Больной зарычал.

— Я слышал, что сейчас ходит эпидемия гриппа, — Вацлав попятился, — поэтому не стоит нам приближаться друг к другу…

Человек протянул руки — учитель развернулся и побежал вприпрыжку.

— Автобуса наверно уже не будет, я скорее дойду пешком, спасибо и… извините, я очень спешу.

Больной клацнул зубами, зашипел, брызжа слюной.

«Бешенство. Это определенно поздняя стадия бешенства», — подумал Вацлав, скача по дороге на Электрозаводск.

Он бросился в туманные размышления о природе бешенства, симптомах и последствиях, попутно вспомнил, как его в детстве покусала лисица, которую потом ловили всем Старым Собором, чтобы проверить на наличие вируса. Вспомнил, как ходил на охоту с отцом: в Черноруссии охота — национальное хобби, достаточно только посмотреть на количество охотничьих вышек. Как записался добровольцем в армию, когда началась война, как постигал снайперское мастерство, как сломал ногу на полигоне.

Показался Электрозаводск. Но чем ближе подбегал к нему Вацлав, тем сильнее хмурились его кустистые брови: толпа людей впереди на дороге вела себя неестественно, если не сказать больше — неадекватно. Одни бесцельно шатались, будто пьяные, другие выли, словно голодные волки, третьи что-то ели прямо с земли. Лица ближайших повернулись на шум туфлей по асфальту — учитель замедлил бег.

«Они похожи на моего недавнего собеседника, — подумал он. — Массовое бешенство?..»

Больные заверещали.

«Урока не будет, — подумал учитель, унося ноги в сторону холма „Добрый“, в обход города. — Наверняка объявлен карантин».

С вершины ему предстал ужасающий вид: весь город был охвачен эпидемией бешенства, это было видно невооруженным взглядом. Но не обычным бешенством, а неким новым видом болезни, делавшей из человека зомби, как бы фантастично это не звучало. Как физик он понимал, что теоритически возможно многое, даже появление вируса, способного поражать мозг и превращать людей в зомби. Наблюдение же сотен зараженных отбрасывало всякие сомнения — это зомби. Открытие зловещей правды заставило Вацлава пересмотреть свои планы на ближайшие дни и отправиться первым делом в лагерь отдыха «Комета», где, как он знал, у сторожа была винтовка. Затем он резонно рассудил, что следует направиться к ближайшей военной базе: солдаты хорошо вооружены и точно знают, как поступать с зараженными.

Он подошел к одинокому дому на холме напротив электростанции. Возле него никого не было. «Чтобы выжить, мне многое понадобится. Не стоит пропускать любую возможность для пополнения запасов и поиска полезных вещей», — подумал учитель, сворачивая с дорожки. Он напился из колонки, вынул топор из колоды — средство самообороны — и постучал в дверь: в ответ кто-то зашипел, бросился в прихожую. Дверь распахнулась, и хозяйка дома — весьма бойкая старушка — прыгнула, словно летучая мышь, но топор вмиг выбил из дряхлого тела остатки жизни. Она сразу затихла, выпустив густую кровь на дощатый пол. Вацлав достал платок и протер очки от брызг.

— Тварь ли я дрожащая, или право имею, — сказал он, переступая через тело. — Все зависит от обстоятельств, дорогой Федор Михайлович.

Переночевав в палатке у замка, Борис отправился дальше на север. Внизу показалась небольшая деревушка Вышное. С холма было хорошо видно, как вокруг ходили зомби. Боря приметил дом на отшибе и, обойдя деревню, приблизился к избе. Зараженных рядом не было. Он полежал еще какое-то время в кустах, прислушиваясь: вроде никого. Стараясь не шуметь, подошел к окну и заглянул: внутри тоже тишина и дверь открыта — можно заходить. Ружье — за спину. В руку — меч. Он решил сменить боевую тяпку на более мощное и хорошо показавшее себя оружие. Боря юркнул внутрь и задвинул засов. В первой комнате — никого. Приоткрыл вторую и чуть не выронил клинок из рук: посередине спальни висел человек! — молодой парень с вздувшейся синей головой, вываленным языком, похожим на протухшую ливерную колбасу. Вокруг кружили мухи, словно наэлектризованное поле. Борис хотел уже закрыть дверь, но в глаза бросился лист бумаги, лежащий на столе. Он подобрал и стал читать:

«Я так больше не могу. Она сводит меня с ума: стоит и смотрит, стоит и смотрит все время! Даже сейчас, когда пишу — она смотрит на меня через окно. Я так больше не могу. Не могу! Почему я не стал таким как она? Почему я должен это терпеть? Всегда я остаюсь в стороне. Если что-то случается, то только со мной. Всегда я крайний. И сейчас, все стали такими, а я остался прежним. Не хочу! Хватит! Я буду как все. Я иду, Мария. Смотри, это для тебя!»