Марк Ланской - Битые козыри

Хотя отец и недолюбливал своего наследника, как и всю родню, но у него хватило ума доверить деятельному отпрыску штурвал семейного бизнеса. Сэм VII руководил высокооплачиваемыми советниками, управляющими, адвокатами, менеджерами, и его задержка в Кокервиле вызвала на Земле больше неразберихи, чем отсутствие всех остальных гостей.

Сэм VII был одним из немногих, посвященных в тайну «Прополки». Без него немыслимо было финансовое и техническое обеспечение операции. Не с юбиляром, а только с Сэмом VII мог обсуждать Боулз новый порядок в будущем, прополотом мире — планы восстановления промышленного потенциала, рациональное расселение и использование оставшихся людей. Сэм VII не без оснований видел себя руководителем всей экономики обновленного общества — прекрасного общества без профсоюзов, партий, революций, кризисов. На всей Земле — только сто двадцать тысяч обладателей всего наследия, всех сокровищ прошлого и миллионы полностью от них зависящих, благодарных и покорных работников.

На время юбилея Сэму VII были отведены роскошные апартаменты вблизи дворца. Здесь, в своем кабинете, и метался сейчас Сэм VII, охваченный сильным страхом и бессильной яростью. Когда он увидел своего отца вставшим на четвереньки и лающим на Землю, в первую минуту пришло чувство удовлетворения. Стало ясно, что глава империи окончательно и бесповоротно рехнулся. Теперь не только фактически, но и юридически его преемником стал Сэм VII. И это обстоятельство накладывало на него новые обязанности и высокую ответственность.

Теперь, когда проект «Прополки» рухнул, нужно было срочно перестроить планы на будущее, отмежеваться от участников заговора, по-иному распорядиться капиталами. Сэм VII отлично представлял себе, что творится на биржах, какой вред могут причинить ему конкуренты, воспользовавшись обстановкой всеобщей неуверенности и смятения. Нужно было немедленно связаться с десятками людей, распоряжаться, приказывать, действовать. А вся связь была блокирована, все пути к Земле отрезаны, всякая возможность что-либо предпринять исключена.

Единственным человеком, с кем еще мог поговорить Сэм VII, был Макрожер. На него и обрушил он сначала гнев и угрозы, а потом обещания щедрого вознаграждения. Он требовал и просил соединить его с Лайтом. Макрожер понимал, что с ним говорит новый босс, от которого, возможно, зависит все его будущее. Но страх перед Лайтом был сильнее. Почтительно, но твердо Макрожер отвечал:

— К сожалению, доктор Лайт запретил мне отнимать у него время на разговоры с отдельными гостями.

— Я не отдельный гость! Это доктор Лайт — мой гость. Пойми, Мак, что хозяин здесь я!

— Я понимаю, сэр. Но столько людей просят меня связать их с доктором…

— Скажи ему, что у меня очень важное, деловое предложение. Я хочу сделать ему подарок. Ты не пожалеешь, Мак. Я не забуду твоей услуги.

После длительных колебаний Макрожер решился и доложил Лайту о просьбе мистера Кокера-младшего уделить ему пять минут для делового разговора.

Лайт не рассердился, потому что потерял способность сердиться. Он только отложил разговор с Сэмом VII на полчаса, а это время использовал для получения справки у Милза. В архиве Минервы были голограммы почти всех членов семейки Кокера, и узнать, как выглядит в эти минуты душа Сэма VII, труда не представило. Заключение Минервы было коротким, но исчерпывающим: «Инт достаточно высокий, порядка седьмой ступени. Все отрицательные эмоции крайне гипертрофированы. Нельзя верить ни одному слову».

После этого Лайт разрешил Макрожеру вызвать на экран внутренней связи Сэма VII. Перед ним предстал матерый делец с живыми, проницательными глазами, сдержанными жестами и заискивающим выражением лица. Выражение это было для него непривычным и выглядело слишком искусственным. Увидев Лайта, он чуть ниже, чем следовало, склонил голову:

— Я вам очень благодарен, дорогой доктор Лайт, за предоставленную мне возможность поговорить с вами.

— В чем суть дела, которое вы хотели со мной обсудить? — прервал его излияния Лайт.

— Я не могу приступить к делу, не выразив вам благодарность моей семьи и всех гостей Кокервиля за разоблачение заговора, который мог иметь катастрофические…

— Один из руководителей заговора — ваш отец, — напомнил Лайт.

— Да, мы с прискорбием узнали, что два, к счастью, теперь уже обезвреженных злоумышленника воспользовались старческим слабоумием моего отца и попытались совершить величайшее злодеяние. Вам лучше, чем кому-либо, известно, что врачи установили полную невменяемость моего отца. Его наследником стал я. Как хозяин Кокервиля и владелец всех других ценностей, принадлежащих нашей семье, я унаследовал и ответственность перед обществом за устойчивость и процветание многих фирм. Лишенный возможности выполнять свои обязанности, я не могу обеспечить экономическую стабильность нашего государства.