Талгат Сабденов - Чужой среди чужих

— Я вот думаю, — медленно начал Шут, стараясь не выдавать изумления, — было бы неплохо поглядеть на чувака, который управлял тем Евангелионом.

В глазах мальчишки, наконец, промелькнуло что–то человеческое. Не то страх, не то раздражение, даже с психическим зрением не разобрать.

— Почему это интересно?

— Ну, как сказать. Он вроде как спас всех той ночью. Поблагодарить его что ли…

Мальчишка едва заметно скривился.

"По меньшей мере, странная реакция для спасителя человечества".

— Не стоит, — еле слышно прошептал пилот. — Из–за него тогда пострадали люди.

"Ну и что в этом такого? Пострадали и пострадали, выпьем за упокой души".

— Так это вроде как война получается. На войне всегда кто–то гибнет. Представь, что было бы, если бы он тогда не вмешался? Ангел, наверное, тут все разнес бы.

"В чем я еще не уверен. Ангел зверь крупный, но что бы выпилить все человечество его явно недостаточно. Что–то тут не так".

Мальчишка тем временем поднялся со скамейки и торопливо направился прочь. Было видно, что поднятая тема для него как минимум неприятна. Шут пытался припомнить, чем обычно у людей завершается ритуал знакомства. А, точно. Имя.

— Погоди.

Мальчишка обернулся.

— Зовут–то тебя как?

— Синдзи, — озадаченно ответил тот. — Икари Синдзи.

— Александр Ларкин, — ткнул себя большим пальцем в грудь Шут, — можно просто Алекс.

"Быстро я, однако, в легенду вжился", — довольно подумал он.

Синдзи неуверенно кивнул и поспешил уйти. Шут откинулся на скамейке. Полученные сведения требовали немедленного осмысления.

"Икари Синдзи. Школьник, который должен быть пациентом психиатра, но вместо этого он — пилот, а точнее сказать погонщик, Евангелиона. Теперь я уже не удивляюсь, почему испугался его поначалу — наверняка близкий контакт с этим существом оставил следы в его разуме. И как он только ухитряется ладить с ним без риска ментального уничтожения? Они часом не родственники?" — Шут не сдержал усмешки. — "Что же, еще одна загадка, разрешение которой предстоит оставить до внедрения в NERV. Кстати, видеться мы там будем чаще, я так думаю. Может, еще чего интересного расскажет. Например, где в этом чертовом городе найти нормальную еду".

Он снова развернул газету и остановил взгляд на последней вакансии в списке и единственной, на которую у него были шансы пройти.

"Спокойно. Спокойно. Это нужно для дела. Найди в этом положительную сторону — ведь так ты будешь фактически невидимкой, оставаясь на виду. Да еще вхож во все двери".

Шут скрипнул зубами, и выместил злость на ни в чем не повинной газете. Жизнь в очередной раз повернулась к нему на мгновение лицом только для того, что бы через мгновение продемонстрировать задницу.

— Заполните, пожалуйста, эту анкету, — безукоризненно вежливая девушка–интервьюер подала Шуту листок бумаги и ручку.

Он сел за столик для посетителей и пробежал глазами по списку вопросов.

Имя и фамилия. Дата рождения. Номер ID-карты. Место рождения. Шут заполнил эти графы довольно быстро, насколько позволял нулевой опыт в письме катаканой. Дальше, вредные привычки. Интересно, склонность к изощренному умерщвлению не нравящихся людей стоит считать вредной привычкой? Наверное, не стоит упоминать об этом в анкете. Значит, пишем "нет". "Наличие водительских прав" — "нет". "Наличие судимостей" — "нет". "Наличие хронических заболеваний" — "нет". Блин, что за анкета такая, чего не спросят — ничего нет! "Почему вы решили работать в NERV?" Шут задумался. Писать "потому что мне интересно, что у вас тут за хрень творится" было, на его взгляд, неосмотрительно, но оставлять графу пустой тоже не улыбалось. Ему пришел на ум давешний разговор с Синдзи в сквере, и решение оказалось найдено. Едва не высунув язык от усердия, Шут старательно вывел — "желаю внести посильный вклад в защиту человечества". Очень, очень скромный вклад, если посмотреть со стороны. "Нуждаетесь ли вы в обеспечении жильем?" — однозначно "да". "Какую заработную плату вы хотели бы получать?" — ммм… наглеть не стоит, хватит "10 тысяч иен в неделю". "Укажите ваш размер одежды" — тут пришлось долго на пальцах пересчитывать российскую систему в местную. Ну и, наконец, последний вопрос, на который даже смотреть не хотелось. "Должность, на которую вы претендуете". Шут внутренне содрогнулся от отвращения. Призвав на помощь всю свою силу воли, и обещая себе все блага царей земных за одно небольшое действие, он поднял ручку и медленными, аккуратными движениями начертил три иероглифа, сложившихся в одно слово — "уборщик".