Евгений Щепетнов: Звереныш

Бывшие Щенки, бывшие Подмастерья стали взрослыми, вот и все.

Шорос постоял, дождавшись, когда все выйдут из комнаты, потер ладонями щеки, побелевшие от страха, ненависти, злости и разочарования, стер с лица эмоции и вышел следом, решив для себя, что когда-нибудь за все рассчитается. Со всеми! И в первую очередь – со Зверенышем! Эта тварь заслуживает мучительной смерти, точно!

– Взял! Да что ты его тащишь, как кусок говна! Легонько! Вот так! Подай – с поклоном, с поклоном, демоны тебя забери! Так, тут же отходишь, пятишься – не поворачивайся к особе королевской крови своим рабским задом, тупой идиот! Ну, селянин! Плетью бы тебя! Нет, нет – не надо! Это я так просто, к слову! – толстый человек плюхнулся на стул, едва не развалившийся под его тяжестью, и, вытащив огромный носовой платок, вытер лоб, с которого скатывались капли пота.

– Как вы тут выживаете, в такой жаре? – сказал он, шлепая жирными губами. – Я тут всего ничего пробыл, а уже мокрый, как под дождем побывал! Гхмм… а вы оба сухие, как будто в холодном погребе сидели! Как так может быть?! Магия?!

– Жрать меньше надо, – фыркнул помощник Мангуса, поматывая черной плетью, свисающей из руки. – Хватит сидеть, работай! Тебе деньги за время платят, нехрен рассиживаться! Учи парня!

– Учу, учу! Век бы вас не видать! Смотри – вот эта вилка для…

– Рыбы, – перебил Адрус. – А эта – для мяса. Это бокал для вина, этот для сока… я знаю. Нас учили, не трать время.

– Ну… эээ… хорошо! – слегка растерялся мужчина. – Тогда давай сначала. Вот тебе сказали подать блюдо с пирожными, какой рукой ты это сделаешь?

– Правой. И только правой!

– Хорошо. Идем дальше. Попросили налить вина?

– Дама уронила платок. Что ты сделаешь?

– Подниму, подам.

– Нет! Ни в коем случае! Не вздумай! Только если она прикажет тебе его поднять! Ты слуга! А платки так просто не роняют! Может, она нарочно его уронила, чтобы интересующий ее мужчина поднял и подал? Чтобы обратил на нее внимание? А тут ты вылезешь с твоей тупостью! Дальше – смотри сюда: веер. Ты знаешь, что веером можно подавать сигналы, разговаривать?

– Да. Я умею разговаривать на языке веера. Знаю язык жестов. Язык цветов.

– Отлично! Непонятно только, чему я должна тебя учить, – ты все знаешь!

– Энера, ты прекрасно знаешь, чему его нужно научить… в комнату! Туда! Адрус, вперед! Получи снадобье.

– Что с ним делать?

– Она тебе расскажет. Ты в ее распоряжении, делаешь все, что она прикажет! И смотри, плеть – вот она! Старайся! Хе-хе-хе…

Комната ничем не отличалась от строгой, даже бедной комнаты, в которой жили остальные подмастерья, только в несколько раз меньше размером. Стены, выкрашенные бежевой масляной краской, небольшое окно, застекленное кусками бесцветного мутноватого стекла, видавший виды стол темного дерева, скамья, два стула и кровать – большая, двуспальная, застеленная свежим бельем. За дверью в углу слышно журчание воды – сортир, душ – как и положено. Чего-чего, а воды здесь хватает, спасибо предкам, построившим каналы прямо с вершины горы.

Женщина лет двадцати пяти – тридцати, красивая, но какая-то потертая, побитая жизнью. Одежда – прежде дорогая, но совсем не новая. Потухшие глаза, волосы уложены довольно небрежно. Кто она? Откуда? Зачем здесь?

Не обращая внимания на Адруса, быстро разделась, сложив одежду на скамью, повернулась к «ученику», нимало не стесняясь наготы, спокойно предложила:

– Ты раздевайся пока что, я схожу в туалетную комнату. Кстати, никогда не говори сортир или что-то подобное. Только туалетная комната или «место уединения». Дамы не ходят мочиться или облегчаться – «попудрить носик», или «посмотреть на звезды». Понял?

– Понял. Только как мне сообщить, что я желаю в туалетную комнату? – Адрус был бесстрастен, как обычно, хотя внутри у него все тряслось от предвкушения, и кровь прилила к паху.

– Просто: «Я вас покину на минуту!» Объяснять ничего не нужно. Или так: «Разрешите мне покинуть вас на минуту?» Этого достаточно.

Женщина кивнула и, слегка качая бедрами, пошла туда, где журчала вода. Ее тяжелая, упругая, слегка обвисшая грудь с крупными коричневыми сосками колыхалась в такт шагам, и Адрус невольно сглотнул слюну, заполнившую рот, – все-таки он был существом мужского пола и такого возраста, когда бросаются на все, что шевелится и отдаленно напоминает женское тело. Потому при виде такой картины трудно не возбудиться…