Дем Михайлов - Эхо войны

— Рад тебя видеть, охотник. Сколько не виделись? С неделю?

— Где-то так, Саид Юрьевич, — улыбаясь, отозвался я, пожимая крепкую ладонь. — Мяском разжился и сразу к вам.

— Вот и ладно, — кивнул хозяин шашлычной и повлек меня к двери. — Пошли, чайком тебя угощу. Гугнивый! В следующий раз Битума пускать сразу. И кликни кого-нибудь из поваров — пусть тушу на кухню тащат и сразу разделывают да взвешивают.

Притихший охранник кивнул и скрылся за небольшой дверью слева — насколько я знаю, раньше там располагалась комната с машинами для показа фильмов, а теперь находились кухня, кладовка и прочие нужные помещения, причем б о льшую часть из них пристраивали к имеющейся капитальной постройке летнего кинотеатра.

— Да! — вспомнил я. — По дороге сюда перекинулся парой слов с охранниками толкучки. Один из них Медведем назвался и попросил передать, чтобы пару кусков пожирнее для него оставили.

— Медведь? Знаю такого, — кивнул Саид. — Хороший человек, хоть и на Бессадулина пашет. Сделаем.

Комментировать это высказывание я не стал. Неохота попадать между молотом и наковальней. Все в городе знают, что между Паханом и Бессадулиным произошла серьезная размолвка. Года два назад. И вот с тех пор все ждут, чем это дело кончится. А Саид работает с Паханом.

Ведомый хозяином, я спустился по бетонной лестничке и оказался в небольшом прямоугольном зале. Заведение Саида хоть и называется шашлычной, но больше похоже на ресторан — во всяком случае, именно так я их себе представляю и примерно такие вот картинки рассматривал в старых довоенных журналах, когда пережидал в своей берлоге зиму.

Аккуратные ряды небольших столиков, белоснежные скатерти, в воздухе чувствуется легкий аромат цветочного освежителя. Сложенный из бетонных блоков потолок подпирают четыре массивные колонны, отделанные под мрамор. Крышу положили лет десять назад и на ее строительство согнали мутов, нарков и прочих доходяг со всего города. Дешевая рабсила — готовы пахать за кормежку. Вдоль дальней стены тянется барная стойка, там виднеются бутылки самых причудливых форм и размеров. По центру стойки расположена выполненная в виде гитары мраморная табличка, на ней короткая надпись: «Здесь 27 августа 1979 года выступал Владимир Семенович Высоцкий». Кто это такой, я не имел ни малейшего понятия, но знал, что раньше табличка висела на наружной стене рядом со входом. Именно Саид распорядился перенести вычурное мраморное панно внутрь, бережно очистить от грязи и повесить на самом видном месте. Хозяин — барин.

Сейчас тут пусто — Саид открывается к пяти вечера, не раньше. Чуть прежде приходит б о льшая часть персонала — официанты, повара и охранники. А пока в зале одна официантка, пикантно нагнувшаяся, чтобы поправить бахрому на скатертях. Проходя мимо, Саид мимоходом шлепнул ее по оттопыренному заду и пошел себе дальше. Официантка — симпатичная, между прочим, — смущенно взвизгнула и сделала вид, что увидела нас только сейчас. Ага… так я и поверил. Еще одна, кто безуспешно пытается охмурить убежденного холостяка Саида. Осмелься я вот эдак игриво шлепнуть ее по попке — шум поднялся бы неимоверный: лапают, насилуют, вонючий бродяга, мут-недоносок и прочие оскорбления. Я не из тех, кому разрешены подобные вольности.

Именно в такие моменты я в полной мере ощущал свой незавидный статус охотника-одиночки и почти бродяги. Разница между мною и, например, тем же наркошей Федькой заключалась лишь в том, что я не просил милостыни и сам добывал кусок хлеба. Ну… здесь я немного привираю — на хлеб из оранжерей, может, и не зарабатывал, но вполне мог позволить себе пару приятных мелочей без особого ущерба.

Усевшись за угловой столик, Саид велел принести чаю и, пока мы дожидались заказа, перешел к делу:

— Цена за тушу прежняя?

— Конечно, Саид Юрьевич, — торопливо кивнул я, стараясь не прикасаться к белоснежной скатерти грязными руками. — Для вас цена не меняется, вы же знаете.

— Знаю, — согласился Саид. — И ценю это. Сейчас твоего ушана разделают и взвесят. Получишь все, что причитается.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо, друг мой. Ведь мог и на толкучку оттащить, но про старых друзей не забываешь.

Вот в этот момент мне и поплохело.

Никогда!

Никогда за семь лет нашего знакомства Саид не называл меня другом. И вот ведь какое совпадение-то нездоровое получается: стоило мне наткнуться и обобрать «жирный» труп, как хозяин шашлычной снизошел до простого охотника-бродяги. Нет, мы и раньше чаек вместе пивали, пока повара оценивали мясо, но разговор всегда был прост и легок — долго ли продержится хорошая погода, снизятся ли взлетевшие расценки на мясо, обсуждение выдающихся форм трущейся рядом официантки. Ничего более. Никакого панибратства, каждый знал, кто здесь хозяин, а кто грязный охотник. И меня такое положение вещей полностью устраивало. А тут я вдруг оказался «старым другом».