– Слушай, а может…
– Айс, заткнись. – Тут же перебил он меня.
– Но ты даже не выслушал меня.
Остановившись, Самогон развернулся и прошептал:
– Ты хочешь освободить пленных. Мой ответ: нет. Я подписался только на Трубодура и его команду. И точка. – А после не спеша отправился дальше.
– Я понимаю, что им нужно помочь. И я согласен с тобой. – Негромко продолжил Самогон впереди меня. – Но ты что предпочитаешь: выполнить обещание, спася Трубодура и его людей, а потом самому выбраться вместе с остальными или спасти здесь всех, подняв шум на всей базе, и тогда подвергнуть опасности тоже всех? – В который раз признав правоту Самогона, я сжал кулаки и отправился дальше за ним.
Каково же было мое удивление, когда мы прошли еще один проход и оказались в настоящей тюрьме дозоровцев с камерами и заключенными в них. Тогда что находилось в том огромном помещении? Даже думать об этом не хочу. А если мы, наконец, попали в тюрьму, значит, здесь должны быть охранники или, лучше сказать, надзиратели. И они не преминули появиться.
Стоя на пороге тюрьмы, мы услышали шаги откуда-то впереди, поэтому пришлось срочно прятаться.
– Давай за мной. – Прошептал Самогон и направился по коридору навстречу шагам. Я не знал, что он задумал, но пришлось довериться.
Пройдя пару шагов, дальше по коридору я увидел дверь и понял, что задумал Самогон. Или нет? Потому что он прошел мимо нее и отправился дальше. Когда разочарование прошло, а мы продвинулись еще дальше, я увидел вторую дверь и вот к ней направился ветеран. Открыв ее, Самогон пропустил меня, а потом зашел сам, аккуратно закрыв за собой дверь. И вовремя, потому что через несколько секунд мимо двери прошли, но мы не двигались и даже не дышали, пока не послышалось, как закрылась первая дверь, пустив внутрь охранника.
– Черт, почему ты направился именно сюда? Чем эта дверь лучше той? – Спросил я Самогона на ухо.
– Там пост охраны, а здесь – подсобка: швабры, ведра, тряпки. – Объяснил он. Я поверил ему, потому что пахло тут и правда как в подсобке. А еще я, кажется, на тряпке успел поваляться.
– И сколько их там?
– Должно быть пять.
– Должно быть? – Не понял я.
– У них дежурство: кто-то работает, кто-то отдыхает – у них есть отдельная комната с кроватями и прочими удобствами, где можно неплохо отдохнуть.
– Хорошо, я понял. Какой план действий? Как незаметно всех вырубить?
– Есть идея. Пойдем. – Сказал Самогон и вышел из подсобки.
Показав мне проверить остальной коридор, он отправился к первой двери. Со своей задачей я справился в считанные секунды, никого не обнаружив, поэтому отправился к Самогону. А пока шел, видел, как он разглядывал что-то в маленькой щели. Но как только я оказался возле него, Самогон закрыл дверь и, показав мне два пальца, погнал меня обратно в подсобку.
– Короче, там два охранника, играют в карты. – Сказал он внутри. При полной темноте общаться было не с руки, поэтому он достал зажигалку и подсвечивал ею. – Ты никого не нашел?
– Нет.
– Тогда остальные в комнате отдыха. Но так как я не знаю, когда они очнуться, нужно поспешить. Поэтому оставайся здесь и не шуми. – Приказал Самогон и вышел из подсобки.
Потом я на протяжении пяти минут слушал, как ветеран бегал из одного конца коридора в другой, выманивая с поста двух охранников, пока не остались те, кто находился в комнате отдыха. Но подождав еще немного, он вернулся.
– Пошли, нужно их всех спрятать. – Сказал Самогон, открыв дверь подсобки. Я не особо хотел узнавать, что творилось за то время, пока я сидел в темной, маленькой комнатке, поэтому, ничего не сказав, пошел за ним.
Один охранник валялся на полу в конце коридора, за углом, другой – возле поста, остальное трое – лежали на своих кроватях в комнате отдыха. Всех их мы связали и закрыли в комнате отдыха, а сами взяли ключи от камер и отправились за Трубодуром и его командой.
Найдя ребят Трубодура, я отдал свой рюкзак Самогону, забрав у него ключи, и сказал:
– Отдай им одежду и скажи, чтобы одевались. А я пока найду их командира. – Он кивнул, и я вставил ключ в замочную скважину, но прежде чем открыть камеру, снял маску с Самогона, чуть про нее не забыв.
Трубодур нашелся в дальней камере, где кроме него никого не оказалось. Когда я открыл камеру и вошел внутрь, он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами и, не поверив тому, что увидел, спросил:
– Ты?! – Для меня же неожиданностью оказалось то, что он не накинулся на меня, на того, из-за кого он оказался в тюрьме, а обалдело таращился.
Читать дальше