Александр Конторович - Музейный экспонат

— Кого там принесли морские черти? Порядочные люди давно уже видят третий сон!

— Но ты-то не спишь! Это как понимать? Ты тоже непорядочный человек, так, что ли, получается? — прозвучал смешок с одной из лодок.

— Кто это там?

— Гонсалес! Не узнал? — баритон говорившего был знаком капитану.

«Что тут делает этот старый разбойник? Ходили слухи, что он уже кормит рыб… ан вот он!»

— Это ты, старый пират?

— Старый пират против старого контрабандиста — нормальное выходит дело, тебе не кажется? — снова рассмеялся обладатель баритона.

«Он знает в лицо всех моих парней… вот почему лодки шли к острову! Забрать опознавателя!»

— Да уж, неплохое… что тебе-то от меня нужно? Мы вроде бы никогда не мешали друг другу? Или я запамятовал?

— А у меня и сейчас нет к тебе никаких особенных вопросов. Пусть твои парни высунут морды над бортом — и я буду удовлетворен.

«Значит, из воды никого поднять не удалось, иначе разговор был бы совсем другим!» — промелькнула мысль у старого контрабандиста.

— Тебе приспичило увидеть их именно сейчас? — Капитан подошел к борту, стараясь разглядеть собеседника получше.

Две лодки. И с крупнокалиберными пулеметами на турелях. Уже плохо, даже если не учитывать полтора десятка головорезов с разнокалиберным вооружением, которые сидели на банках. И около пулеметов виднелись плохо различимые фигуры. Пока молча. И в разговор никто из них не вмешивался, спокойно ожидая команды. Профи — это очень плохо! Капитан не обманывался их кажущимся спокойствием. Профессионалы умеют действовать молниеносно. Успеет ли он выстрелить хотя бы пару раз?

— Зачем тебе мои парни? Если кто-то из них где-то провинился, я отвечу. Своих людей я наказываю сам — ты это знаешь!

Одна из теней около пулемета шевельнулась — вот он где, старый разбойник!

— У тебя плохо со слухом, Ковач? Я разве сказал тебе, что у меня есть какие-то претензии к кому-либо из твоей команды? Мне просто нужно их увидеть!

— Ты не ответил на мой вопрос!

Лязгнул металл, и пулеметный ствол описал полудугу, ощупывая черным зрачком ствола палубу кораблика.

— Не советую испытывать мое терпение! — прорычали с лодки.

— Наше тоже не безгранично!

Этот возглас пришел со стороны носа!

— Не нужно зажигать свет, я и так вижу вас хорошо! Пулемет — это, разумеется, серьезно, но против базуки он не пляшет!

— Это ты, Жан? — абсолютно спокойно ответствовал Гонсалес. — Я был бы очень тебе признателен, если бы ты осветил свое лицо. Это избавило бы нас всех от массы неприятных ощущений…

— А штаны снять и наклониться не надобно?

— Жан… я тебя не узнаю! Когда ты стал извращенцем?

— Сделай, что он просит, мой мальчик, — вмешался капитан. — Келли тебя подстрахует. Ведь у нас есть еще гранатомет?

— Найдется, сэр! — откликнулся из глубины трюма ирландец. — Для хороших людей ничего не жалко!

Мелькнул огонек зажигалки — Жан прикуривал. На пару секунд пламя осветило его лицо.

— Ну, что, гожусь я в фотомодели?

— Спасибо, Жан, — вполне серьезно ответила темнота. — Голос Келли подделать невозможно, такого акцента я за всю свою жизнь не слышал ни разу. Так что если мне теперь пожелает доброй ночи и Хорхе, я буду вполне доволен…

— Пожелал бы… — появился из дверей рубки любитель женщин. — Да вот только, боюсь, мои пожелания будут выглядеть несколько двусмысленно…

Дополнительного освещения не потребовалось — горевший на крыле мостика фонарь давал достаточно света для того, чтобы точно идентифицировать последнего члена экипажа. И разглядеть «АК» в его руках.

— Ну, — развел руками Гонсалес. — Приношу свои извинения, капитан! Прошу прощения за неурочный визит!

— Обойдусь… — проворчал Бранко.

— Дело ваше, но бесплатный совет дать могу. Надеюсь, это несколько компенсирует причиненное мною неудобство.

— Ну? — обернулся контрабандист.

— Я настоятельно рекомендую вам, и только вам, капитан, на некоторое время исключить эти острова из своего маршрутного листа. Тут… не совсем удобно… вы ведь меня понимаете?

— Учту, — совершенно серьезно ответствовал хозяин «Пилигрима».

— Вот и славно! Мне бы очень не хотелось наносить вам повторный визит…

Взревели моторы лодок, лег на воду двойной пенный полукруг — и оба ночных гостя растаяли в темноте.

— Черти березовые… — опустился на палубу старый контрабандист. — Загоните вы меня когда-нибудь в гроб своими выходками!

— Извини, кэп, но там все очень серьезно было!