Александр Руджа - Хеллсинг - моя земля

Именно такая мгла сейчас и плавала темным непрозрачным туманом повсюду вокруг меня. Вот только исчезать и рассеиваться она что-то не собиралась.

— Добрый вечер, Fräulein! — издевательский голос доносился, казалось отовсюду. — Всегда рад новым гостям в своей скромной обители.

— Не могу понять, — только и смогла я выдавить из себя. Определить свое положение в пространстве по-прежнему не получалось, во рту стоял кислый привкус, все органы чувств бунтовали против такого бесцеремонного к себе отношения.

— Конечно! Конечно, не можете! — обрадовался невидимый Руди. — Должен сказать, ваши действия вызывают у меня только восхищение. И еще, может быть, зависть. Последовать за своим командиром, не имея ни малейшего впечатления, что вас может ждать — разве это не похвальное стремление?

Кажется, не стоит его разочаровывать суровой правдой. Радостный Руди — это еще полбеды, а вот если мы увидим Руди разгневанного — кто знает, что из этого выйдет?

— Но дело не только в преданности, — продолжал штурмбанфюрер. — Вы продемонстрировали немалый интеллект и внимательность, когда сумели собрать воедино все те маленькие шарады, что я подбрасывал вашему, признаюсь, не слишком умному руководству, и установить мое местонахождение. Прекрасно, просто прекрасно! Весьма впечатляет.

Тут он Интегру, конечно, уел. А мерзкая серая муть вроде бы начинает помаленьку рассеиваться, или мне это кажется?

— Тем не менее, Fräulein, хотя мне и жаль вас разочаровывать, вы проделали весь этот путь напрасно, — сожалеющим видом уронил Руди. — Алукард мне был и вправду нужен, но вот в вас я не испытываю никакой необходимости. Так что придется, видимо, с вами попрощаться навсегда.

Люблю, когда решение о моей смерти принимается вот так, спокойно, рассудительно, даже весело в чем-то.

— С другой стороны… — задумчиво продолжила длинная высокая фигура, которую я вижу с каждой секундой все более и более четко, — возможно, я смогу найти применение и вам. К сожалению, мой друг Алукард сейчас не в лучшей форме, и ему не помешает чья-нибудь квалифицированная помощь.

Руди сверкнул широкой ухмылкой с отличными зубами, отпил что-то темное и густое из бокала в руках, и закончил мысль.

— Помощь — и кровь.

— Что с ним? — вопрос вырывается раньше, чем я успеваю его обдумать. Но оно и к лучшему — теперь Руди еще больше убежден, что я беспокоюсь за Алукарда, а не пытаюсь оценить и увеличить свои шансы на победу.

Штурмбанфюрер улыбается и делает еще один неспешный глоток.

— Соблаговолите взглянуть.

Мы в большом, просто, но со вкусом обставленном зале, похожем на конференц-холл. Длинный стол белого дерева, простые, без завитушек и разных гнутых ножек стулья, никакой роскоши, вроде лепнины на потолке или свисающих люстр в духе восемнадцатого века — только несколько больших плазменных экранов на стене, камера на треножнике в углу, да проектор под потолком. Ну, понятно — это чтобы всякие презентации показывать, и рекламировать себя любимых. Очень функционально все.

А еще, пока я была в своем измененном состоянии сознания, из разгрузки пропало все оружие. Это понятно — галлюцинации, конечно, галлюцинациями, но оставлять противнику хотя бы крошечный шанс на победу никто не собирается. Руди все же по-немецки предусмотрителен и методичен.

Тем временем, штурмбанфюрер пижонски щелкает громоздким пультом, и на одном из экранов появляется картинка — до невозможности белая комната, где рядом, бок о бок, стоят две кровати. На одной лежит бледный как смерть (то есть чуть бледнее, чем обычно) Алукард, на другой же…

Я некоторое время вглядываюсь в худое бородатое лицо. Нет, никогда его раньше не видела, но что-то общее в чертах и правда есть.

— Да, это его сын, Михня, — неразборчиво подтверждает Руди, снова присосавшись к бокалу. — К сожалению, я нашел его слишком поздно, и чтобы просто выжить ему, скорее всего, понадобится еще очень много крови. Крови высшего вампира, разумеется.

Я с опозданием замечаю стойки для капельниц, висящие на них пустые пакеты для крови, трубочки, тройники — и иглы, воткнутые в вены обоим лежащим. А, и еще человек в белом халате, внимательно следящий за какими-то показателями у себя на планшете, тоже в глаза бросается не сразу.

— Герр Нэпир, каково состояние пациентов? — вежливо интересуется Руди по громкой связи. Мужчина вздрагивает и поворачивается к экрану лицом.

Ага, а нервная дрожь ведь означает, что не все мозговые функции ингибированы, он, скорее всего, подвергся гипнозу в меньшей степени и наверняка сохраняет определенную свободу действий, в отличие от безмозглых охранников снаружи. Наверное, потому, что у него и задача более важная — поддерживать Алукарда с сыном в живых.