Алексей Чижовский - Одаренный

Вжимаясь в землю, вскидываю оружие — автомат трясется в руках, посылая огненные строчки в сторону невидимого противника. Над головой свистят пули, но пока меня им не достать. Я успеваю высадить один магазин и начинаю менять на тот, что примотан к опустевшему черной изолентой — в разгрузке еще пять одиночных рожков. Воздух наполнен белым дымом сгоревшего пороха и едкой вонью солярки — так сегодня пахнет смерть.

Бойцы огрызаются — их автоматы тоже выплевывают огонь, но врага не видно — только далекие вспышки на склонах нависших гор. Вижу испуганные глаза новичка, который пытается заползти под брюхо грузовика, и захлебывающийся в крике рот лейтенанта. Выстрел невидимого снайпера — и боец с развороченной грудью валится в дорожную пыль, так и не успев открыть огонь. Следующим падает командир, подкошенный очередью — пули легко пробивают разгрузку с магазинами.

Передовой БТР взрыкивает дизелем и начинает молотить из своих пулеметов, но тут же вспыхивает коптящим жирным пламенем, поймав бортом кумулятивную гранату. Я замечаю выскочившего гранатометчика по вспышке и, боясь упустить, поспешно высаживаю в него длинную очередь. Фигурка валится на землю, выронив опустевший тубус.

Слышу визг падающих мин, которые валятся в дорожную пыль, разбрасывая кусочки раскаленного металла. Вижу фонтаны разрывов — один из них распускается совсем рядом, и меня отшвыривает на посеченную осколками тушу грузовика. Чувствую несколько тупых горячих ударов в бок, от которых по телу растекается нестерпимая боль.

Сознание медленно гаснет, а последнее, что я помню, — зажатый в руке горячий камень, который осыпается липкой пылью. Кто-то настойчиво пытается заставить меня снова и снова пережить этот момент, и тогда до меня доходит чужой посыл: прошлого нет — есть только настоящее.

Затем что-то большое позволило мне прикоснуться к нему. Сознание рывком расширилось, и я осознал: тысячи, миллионы ярких точек — живые существа. Некоторые воспринимались как тлеющие огоньки, другие — как пылающие сгустки. Сообразил — кто-то использует все эти огоньки как кусочки одного целого. Весь этот мир — один большой организм. И сейчас я находился над всем этим, рассматривая большой и запутанный муравейник. Постепенно понял, что наблюдение — только часть моих обязанностей, зачем-то нужно, чтобы пылающих сгустков было как можно больше — это заставляло исполинский организм работать без сбоев.

Реальность изменилась — я воспринимал окружающее как огромный и сложный узор: все, что было вокруг, восхищало своей завершенностью и насыщенностью. Огоньки соединялись между собой тончайшими нитями, еле заметно пульсируя в едином ритме. Когда попытался понять смысл всего этого, меня неожиданно вытолкнуло обратно. После чего обнаружил себя лежащим рядом с монолитом. Голова раскалывалась от тупой боли.

Я закрыл глаза, стараясь осмыслить и понять все, что только что увидел. После прикосновения к Таджу в голове была каша из моих воспоминаний и непонятных образов. Пересилив себя, я поднялся на ноги и присоединился к старшим — они спокойно наблюдали, не произнося ни слова. Когда скуластая женщина с усмешкой положила ладонь мне на лоб, боль постепенно уменьшилась и вскоре совсем пропала.

— Что это было? — устало спросил я.

— Тадж, — почтительно ответила узкоглазая. — Он говорил с тобой, как со старшим…

— Невероятно, — прошептал подросток, — он поглотил малый источник, даже не зная, что это такое…

— Усилив свою оболочку, он смог продержаться в Великом Ничто достаточно времени, чтобы получить шанс на перерождение… — предположил морщинистый старик.

— Ты вспомнил свое имя? — с улыбкой поинтересовался Этан.

— Игорь Антонов — так меня называли на Земле, — ответил я, подумав, что привычный мир остался где-то далеко. Только теперь осознал — в свое старое тело больше никогда не вернусь. Теперь предстояло начать жизнь с чистого листа — ну а то, что я ничего не знаю об этом мире, не страшно. Со мной мои прежние навыки и знания — разберусь! В конце концов, шанс получить вторую жизнь дается не каждому.

Правда, немного пугали старшие, способные менять тела как перчатки. А то, что где-то рядом находится древний живой организм, использующий все население планеты в своих целях, и вовсе вгоняло меня в дрожь.

— Ан Тонов? — удивленно переспросил псион. — Ты принадлежишь к одному из Великих Домов?

— Нет. У нас нет ничего подобного. Но это не важно: новая жизнь — новое имя. Называйте меня Гарт! — решительно ответил я.