Сергей Плотников - Техническое задание

По сути, первомайская [43] Просто дата. Привычных для нас майских и других весенних праздников в ВИ, разумеется, нет. «прогулка» и успешная запись Ирис в группу по фехтованию стала переломным моментом тестирования – по результатам уже теперь было ясно, что мы в целом справились, и следующая и последняя проверка – это реальный бой с настоящим противником, убийствами и диверсией. Фактически, дальнейшие городские выезды были рутиной, наработкой статистики и тренировкой самообучающегося алгоритма – вероятность фатального сбоя падала с каждым разом, «цветку» всё проще и проще было разбираться в незнакомых социальных ситуациях… Но такой успех вовсе не означал, что всего на двенадцатый выход я должен буду вести андроида один и вообще без подстраховки!

Я не Гай Юлий Цезарь, и не могу одновременно мониторить поведение робота и работу БИУС. Да и шайтан с ней, с группой сопровождения – но ПО прототипа АНМ всё ещё активно дорабатывалось, и если предупредили бы о ситуации заранее – я не стал бы делать последний апдейт системы. Да, повлиять на работу всего остального он не должен был – наоборот, улучшить, но программирование сверхсложных систем, где большая половина алгоритмизации генерируется уже самой программой, исходя из опыта ситуаций (то самое пресловутое самообучение), всегда сопряжено с риском ошибки. Одна недоработка, ошибка кодера, которая могла быть совершена к тому же хрен знает сколько месяцев или даже лет назад, редкая, не возникшая ранее ситуация – и всё идёт вразнос! Запуск автоматизированных систем такой сложности, как у нас, сопоставим по сложности с ракетостроением: шестьдесят лет запускаем их в космос, и до сих пор вылезают накладки. Конечно, программу проверить проще, чем трубу космического носителя, заполненную кислородом, керосином и кучей механики с электроникой, в БИУС внесены специальные протоколы, позволяющие находить и исправлять ошибки автоматически, а базовый код Иван Маркулов «вылизывал» десять лет дома и четыре года здесь… но, как я и сказал выше – это лишь предпосылка меньшей вероятности сбоя. Вопрос – насколько меньшей? Впрочем, переживать всё равно уже поздно – всё решили за меня. Остаётся только расслабиться и наслаждаться прогулкой… В конце концов – кто ещё может похвастаться, что гулял в компании настоящего боевого человекоподобного робота, да ещё и с внешностью красивой девчонки?

Это, наверное, странно прозвучит, но до меня вся глубина момента дошла только на пятой «прогулке»: вот оно, невероятное и, казалось бы, далёкое будущее – шагает рядом со мной! Подозреваю, именно так должен был чувствовать себя первый космонавт на Луне, поверхность которой, к слову, в этом мире так и осталась неистоптанной. Дело в том, что в отличие от Агаты, создание Ирис я наблюдал (и принимал в нём непосредственное участие!) фактически с нуля. По отдельности каждый этап не казался чем-то невероятным и запредельным, потому постепенно приближающийся к итоговому виду и функционалу прототип я воспринимал… ну, обычно. Я был горд собой, доволен, что участвую в таком творческом и необычном деле, и особенно тем, что итоговый результат сильно напоминал какого-нибудь персонажа из аниме или японской манги: там вечно рисуют кавайных андроидов со вполне человеческим внешним видом и поведением. До меня как-то не доходила вся серьёзность ситуации – может быть ещё и потому, что регулярно переводимую Абишевым на счёт в Имперской Сберегательной Кассе зарплату мне тупо было негде потратить. Кроме совсем уж мелочи в школьной столовой, когда хотелось сладких булок и редких походов в кафе в Ундерхаане: всем необходимым персонал «Каменного цветка» снабжали, вплоть до повседневной одежды и белья. Да и в кафе я сидел больше от желания сменить обстановку и… обожраться особо вкусным мороженым – почему-то наш повар из «пансионата» именно это лакомство делал ничуть не вкуснее магазинного варианта…

Хотя скорее всего это был просто защитный механизм человеческой психики: уж слишком сильное это потрясение – переход в другой мир, резкая смена биологического возраста, потеря привычного круга общения, встраивание в одновременно совершенно чужую и так похожую на старую социальную среду. Подсознательно я считал всё происходящее… ну, игрой воображения, что ли? Это как читать захватывающий роман: магия? Окей, магия. О, «откат» возраста? Супер, а что дальше? Ну и так далее. Впрочем, возможно дело было всё-таки в биологии: свои подростковые годы «в первый раз» я помнил уже не особенно чётко – не в смысле событий, а ощущений. Ведь когда мальчишки играют «в танчики», а девочки в куклы – в их головах они вполне себе могут быть как живыми и одушевлёнными, так и нет – одновременно. Недаром машину разрешают водить только к шестнадцати годам – взросление проясняет, «вдавливает» в реальность сознание, конкретизирует мышление. А особенно отрезвляет, когда видишь, как Ирис разбивает кулаками головы манекенам-мишеням. Самостоятельно, а не повторяя движение за облепленным акселометрическими и пространственными датчиками оператором. Даже если боевая машина выглядит как юная девушка, она остаётся боевой машиной… Впрочем, как неоднократно испытал я на собственном опыте – про это очень легко забыть.