Сергей Плотников - Техническое задание

— Это ещё что так…

Множественные неидентифицируемые отметки

Согласился с командиром командный компьютер комплекса ПВО.

— Лейт! — отчаянный крик Наливайко наложился на грохот уже не раската молнии, а явного взрыва… Множества взрывов. — Там!

Машинально проследив за рукой оператора, Скворцов упёрся взглядом в открытый люк… и увидел зарево, мерцающее отдельными вспышками и встающее над горизонтом.

— Склады боеприпаса… — опознал офицер, не глядя переводя мобильную точку ПВО в боевое положение. Холодом обжигавшее понимание, что происходящее не может быть учебной тревогой, от большого ума устроенной командованием для не участвующих в учениях зенитчикам, уже никак не сказывалось на работоспособности адепта Второго Пути. Сейчас самого Скворцова можно было легко сравнить с машиной, ещё одним элементом прицельного комплекса, дополняющим радары и инфракрасные сенсоры «Панциря». И этот комплекс сработал.

— Все из машины, — коротко приказал младлей, чётким движением сдёргивая невысокого, как и все островитяне, Накату с рабочего места и толчком выкидывая в раскрытый люк. Гораздо более массивный коллега с воистину медвежьей грацией покинул борт со своей стороны совершенно самостоятельно. Отлично. Прыжок. Перекат.

Уши заложило и, подчиняясь даже не предчувствию, а какому-то дремучему инстинкту, лейт повернулся спиной и к ВПП, и к зареву взрывов. И увидел. Словно сама ночь вдруг сгустилась, обрела плотность, собираясь в считанных метрах над землёй – в «мёртвой зоне» для орудий и ракет комплекса – в чёрный кристалл смутно узнаваемых очертаний… И на вершине этого кристалла зажёгся ярко-синим сиянием единственный глаз. Зажёгся – и с рёвом, болезненно отдавшимся в голове, выплюнул сияющий «луч», прошедший точно над машиной ПВО, едва не касаясь задранных в небо пушечных стволов. Этот «луч» был такой силы, что тёмное нечто откинуло назад, а на кабине «Панциря» потекла и запузырилась вскипевшая краска, ещё через секунду самопроизвольно сработали двигатели двух выставленных в боевое положение зенитных ракет. К счастью, снаряды к пушкам в зарядных ящиках с честью выдержали испытание и не сдетонировали, а люди успели покинуть враз превратившуюся в душегубку машину – лезвие пламени пропало так же быстро, как и возникло, а его источник канул в ночи. Командир расчёта медленно повернулся, усиленно моргая слезящимися, как после пойманного «зайчика» электросварки, глазами: на месте шести тяжёлых, уже заправленных ночью военно-транспортных «Журавлей» поднималась многометровая стена огня.

— Не ожидал, — честно признался Мамедов, растирая запястья, словно браслетами окольцованные жёлто-бурыми полузажившими синяками.

— Я казак, — сообщил Василь, аккуратно вводя тонкое лезвие клинка в зазор между половинками ножных кандалов. — Лихие кавалерийские налёты окончательно потеряли актуальность ещё до конца Великой Войны. Пришлось нашему брату… сосредоточиться на другой части своих умений. Тяжело, понимаешь, дотянуться шашкой до самолёта в небе или пробиться к танку лобовой атакой…

…Концентрация. И, в нужный момент, когда весь мир сжимается до острия оружия – резкий удар. Знаменитый «казачий мах», когда удар рассекает и щит, и панцирь, и кольчугу под ним – его ведь, на самом деле, всё равно с каким лезвием применять…

…Металлический запорный прут в палец толщиной выпал из паза оков двумя аккуратными половинками. Генерал-майор с показным кряхтением согнулся, освобождая ноги, и Долгин едва удержался от многозначительного хмыка: в исполнении адепта Пути Воина, неустанно занимающегося саморазвитием вот уже пятый десяток лет подряд, представление «я слишком стар для всего этого» смотрелось плохой актерской игрой. Хм, надо же, у кого-то лицедейского таланта может быть ещё меньше, чем у него.

— Что будем дальше делать, Василь? — генерал-майор задумчиво взвесил на руке раскрытые кандалы.

— Лично мне нужно добраться до ближайшего места, откуда можно позвонить в Петроград, — с намёком произнёс капитан полиции, чуть не поперхнувшись от неожиданного вопроса. — А почему…

— Потому что я вот знаков свыше как-то не получал, — с немного неуместным весельем отозвался Карим и с грацией большой кошки вскочил на ноги. — Оттого составлю-ка вам компанию, пожалуй. Мне тоже найдётся с кем в столице поговорить… И не только в северной. Кстати, может, уже на ты?