Сергей Плотников - Техническое задание

Всё вышеперечисленное в полной мере касалось и императорской семьи, разве что род Рюриковых-Хэ-Мин получил «в наследство» от предыдущего государственного строя гораздо больше, чем любой другой: один город-в-городе – территория гигантского дворцового комплекса в центре Пекина – чего стоил, а ведь были ещё кремли в Москве и Новгороде, фабрики и заводы, шахты и рудники, леса и поля – и это всё не считая несметных богатств в украшениях и драгоценных камнях, на момент смены государственного строя лежавших в личной казне августейшей семьи… Но не статус крупнейшего собственника Великой Империи делал монарха опорой и поддержкой своей стране, и не закреплённая Конституцией необходимость встать у кормила государства в качестве единого лидера в тёмные годы войн, а то невероятное уважение и почтение, что испытывал народ к своему Императору. Вот уже больше ста лет род Рюриковых опирался только на любовь подданных – и от того голос его главы был особенно весом. По слову Императора сворачивались или, наоборот, начинались грандиозные коммерческие проекты, на мнение монарха оглядывался премьер-министр, да и всё правительство страны чутко ловило каждое пожелание из Запретного Города. И эта власть была воистину народной, как бы странно подобное ни звучало по отношению к одному человеку… Страшно представить, что будет, когда заговорщики попытаются в меру своего неуёмного желания «подвинуть» Юрия. Случалось Империи переживать и националистические, и классовые народные волнения, и даже бунты отдельных провинций, но то, что могло начаться сейчас, не шло ни в какое сравнение. Ведь заговорщики не идиоты, у них явно есть некий козырь в рукаве – не решились бы они иначе на столь резкие действия. А это значит… Гражданская война на территории от Финского залива и Средиземного моря и до берега Тихого океана, от Северного Ледовитого океана и до экватора планеты!

Сам себя Василь ярым монархистом не считал – скорее уж наоборот, да и религиозным, после всех жизненных событий, он не был. Отщепенец, отрезанный ломоть, решивший жить своим умом, бунтарь, пошедший против традиций. Довелось ему поучаствовать в нескольких делах, где недовольные текущим своим положением «благородные» в меру своего ума и фантазии пытались «восстановить историческую справедливость», так или иначе подминая под себя (или подменяя собой) структуры местной власти. Но сейчас следователь без колебаний встал со стула – и тут же опустился на колени, не обращая внимания на удивлённый взгляд соседа по комнате. Потому что узнал капитан достаточно, увы, слишком поздно, и повлиять на разворачивающиеся события никак не мог – не в силах человека удержать набравший ход поезд, особенно, если не можешь попасть в кабину. Потому сейчас он истово взмолился – как, наверное, никогда в жизни не молился, даже в детстве. Прося у Бога только одного – спасти свою страну, или хотя бы указать ему, недостойному – что он должен сейчас сделать. И внезапно получил ответ.

За окнами полыхнула ослепительно-синяя вспышка, сопровождающаяся закладывающим уши грохотом – слишком долгая для обычной молнии, да и звук был всё-таки другой. И тут же в свет уличных фонарей ворвался новый оттенок – ярко-оранжевая зарница быстро занимающегося пожара.

— Центральный штабной комплекс – крыша горит и все антенны снесло, — мгновенно определил источник возгорания в своей вотчине генерал-майор, умудрившись извернуться и подскочить к окну быстрее Долгина. В этот момент полыхнула ещё одна «молния» – где-то вдали, звук дошёл с ощутимой задержкой в пару секунд. — И резервный узел связи. Какая-то незнакомая магия, на эффект от оружия не похоже.

— Это не магия, — бывший спецназовец ухватил большим и указательным пальцем одной руки дужку наручника на другой, и дернул особым образом. Кр-рак – и рука свободна. Нехитрый фокус, вот только узнать его можно лишь в очень специфических местах.

— А что? — повернулся на звук военный.

— Знак свыше, — Василь выудил из штанины короткий тонкий нож. — О том, что мы засиделись в гостях!

— Твою мать, — тихо, но с чувством, выдохнул Ким. — Эй, Сергей-джан…

— Ну, что там ещё? — отозвался инженер таким голосом, как будто напарник собирался его, как минимум, ударить. — Я же только лёг!

— Нет сигнала с один-сто тридцать.

— Какой канал? — старший смены резво выбрался из давно оборудованного дежурным закутка в углу операторской за стойками, сна уже не было ни в одном глазу.