Владимир Андрейченко - Стражи Армады. Предел везения

Первым двигался Пес-следопыт – петлял, внимательно всматриваясь в отпечатки на пыльной поверхности.

«Это «нюхач» – так, кажется, называют своих разведчиков Псы? Вот он-то, скорее всего, и ведет за собой всю группу. Ну, что же, дикарь, получи приз за трудолюбие!»

Палец аккуратно нажал на спуск, ощутимо толкнуло прикладом в плечо, по ущелью прокатилось звонкое эхо выстрела. Добравшаяся до середины плотины фигура резко взмахнула руками и отлетела на несколько метров назад. Крупнокалиберная пуля проделала в груди широкую дыру. Разлетелись брызги крови вперемешку с осколками костей, окропив багрянцем потрескавшийся бетон. Идущие позади рванулись в разные стороны, ища укрытия, впрочем, некоторые из них не дольше проводника прожили на этом свете.

К моменту, когда противник сообразил, наконец, что к чему, группа не досчиталась еще четверых. Жалко, что патронов к «Беретте» оставалось всего три, и Страж решил потратить их с толком. Зная особенности надстроек плотины, сталкер вновь ухмыльнулся. «Одним ударом семерых!» – с сарказмом подумал он и прицелился вновь. Еще троим, забежавшим в сторожевую будку, страшно не повезло. После Судного дня выжившие пытались забрать отсюда горючее, но или бочек было слишком много, или прихватить их все просто не смогли. Теперь сказать трудно. Правда, поступили по-хозяйски – не бросили под открытым небом, а аккуратно затащили в какое-никакое помещение.

В оптику Страж бочек не видел, но точно знал даже то, в каком углу они находятся. Прицелившись в правую половину окна, выстрелил единственным зажигательным боеприпасом. Вырвавшийся изо всех отверстий здания большой огненный клуб подтвердил, что снаряд достиг цели. Взрывом разворотило хлипкую крышу, разбросало по округе кирпичи из кладки стен, вверх и в стороны вытянулось грибовидное облако дыма вперемешку с пламенем. При виде зрелища показалось, что даже ветер застыл на мгновение, перестав завывать в проводах.

Вот теперь он наверняка отбил желание врага на преследование, по крайней мере, на скорое – точно. И два патрона для «Беретты» сохранил.

Глядя на пляшущие с той стороны плотины яркие языки, Везунчик ненадолго задумался. С огнем его связывали не самые хорошие воспоминания…

Почти всю ночь над деревней бушевала летняя гроза. Сверкание множества молний и оглушительные раскаты грома сотрясали домишко, словно пытались сравнять его с поверхностью земли. Заполненный нехитрой посудой сервант дребезжал содержимым на всю комнату. Ставни окон, прикрытые бабушкой Анной при наступлении сумерек, стучали по рамам со страшной силой. Казалось, еще немного и помутневшие от времени стекла, плохо удерживаемые растрескавшимися штапиками, вылетят из основания мелкими осколками. И тогда буйство стихии ворвется в комнату. Но ближе к утру все успокоилось, раскаты грома постепенно затихли вдали. Гроза ушла на юго-запад, решив проверить на прочность другие места. А может, и просто угомонилась, растеряв силы в борьбе со стойкой деревенькой, видевшей на своем веку катаклизмы и более сурового характера…

О событиях прошедшей ночи напоминали теперь только барабанящие по жестяным карнизам окон капли стекающей с фасада дома воды, да остаточные порывы ветра, время от времени еще шумящего в кронах тополей и кленов. Чернота, скрывающая небесную даль, вскоре рассеялась, небосклон начал медленно разгораться на востоке, а воздух наполнился свежестью и приятным запахом озона. Наступала долгожданная тишина. Лишь негромко тикали на стене старые ходики, которые при жизни дед Семен старательно и подолгу чистил, смазывал и заводил позеленевшим от окисления ключиком, доставая его из недр массивного деревянного корпуса. В свое время часы были оборудованы механизмом боя. И каждые полчаса в нем срабатывала заводная пружина, слышался нарастающий хруст, а вслед за этим на весь дом раздавался приглушенный звон: «Бом-бом! Бом-бом!» И снова наступала тишина, погружая спящий дом в ночные тайны. Теперь ходики уже не будоражили жильцов. Деда Семена давно не было в живых, а время не пощадило механизм боя. Только в положенный момент хрустело что-то внутри, да так и не звучали «куранты», словно устали под тяжестью лет или не хотели больше досаждать громкими звуками спящим людям.

Здоровье старика подорвали события тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, когда на недалекой атомной электростанции произошел взрыв. Не торопясь списывать себя со счетов, дед Семен, наработавший большой водительский стаж и сохраняющий в своих руках право на управление автомобилем, поехал на устранение последствий аварии добровольцем. А через пять лет тщетных попыток борьбы за жизнь отмучился окончательно и был похоронен односельчанами на деревенском кладбище.