Эллая Робин - Круг. Летопись Жреца. Прежний жрец

– Нет, он брат моей матери.

Габриель с неподдельным сожалением следил, как туча пыли исчезала из видимости, теряясь в переулках песчаной дороги.

– Вы, наверное, ищите дядю, сэр? – спросил он с надеждой на скорую свободу от непонятного старика.

– Да, ищу, но тут дома так похожи, что…

– Он там, – мальчик ткнул пальцем куда-то в сторону, – вон, второй после мачты с флагом.

– С блестящей крышей? – Малик вглядывался в брезжащую даль, приложив ладонь к глазам.

– Ага! До свидания, сэр! – Габриель ударил по педалям и пустился вдогонку стаи.

– Габриель, а Элиот дома?! – крикнул Малик ребёнку, но тот его уже не слышал.

Одноэтажный серо-белый дом был обнесён железной сеткой вместо забора, трава на переднем дворе выгорела, крыльца почти не было, лишь небольшой приступок. Малик постучал, никто не отозвался, повернул ручку, дверь поддалась, и он вошёл в широкую комнату, соединённую с прихожей и кухней. Внутри было прохладно, видно, старые оконные занавески продолжали верно служить своим хозяевам. Через кухонную дверь Малик попал на задний двор, картина, которую он там застал, не могла не умилить и не рассмешить его. В белой майке с логотипом какой-то футбольной команды, чёрных коротких шортах и шлёпанцах на босу ногу, сам Элиот Френсис Кеммис, перегнувшись через ручку газонокосилки, пытался, по – видимому, заставить эту сомнительную технику работать.

Малик, сияя своей негритянской улыбкой, как месяц над Адриатическим морем, упёрся плечом в столб веранды, продолжая беззвучно хохотать. Элиот сделал ещё несколько усилий над злополучным агрегатом, прежде чем заметил движение на другой стороне двора. Узнав в корчившемся от смеха чернокожем Малика, на его лице появилась добродушно – детская, даже какая-то невинная улыбка. Элиот быстро зашагал к веранде, оставив неработающую бестию в траве; чем ближе он подходил, тем отчетливее проступал шрам на правой щеке, начинающийся у рта и уходящий к уху, лишавший улыбку её былого очарования.

Они обнялись, от Элиота пахло травой и потом. Малик отпустил его и оглядел. Нет, ни шорты, ни глупая майка не могли скрыть настоящего Элиота Кеммиса. Он остался всё тем же: невысокий по сегодняшним меркам, крепкий и статный сэр Кеммис, потомок английского дворянского рода. Мокрые тёмно – каштановые волосы облепили его лицо, бородка чуть разрослась по щекам, но глаза всё также сурово смотрели вперёд из-под рыжих бровей – чётко видя перед собой человека, цель и всю эту жизнь.

– Здравствуй!

– Здравствуй!

Несколько секунд они молчали, разглядывая друг друга, затем Малик оглянулся на дом и сказал:

– Вижу, Ирис не сильно тебя побаловала перед уходом. Ты выбрал город или тоже её работа?

Элиот усмехнулся и, упёршись руками в бока, принялся рассматривать фасад:

– Да, она не очень-то старалась оставить о себе хорошее воспоминание, но город я выбрал сам. Здесь есть неплохая ферма, где разводят лошадей для скачек, там и работаю, заодно Габриель при деле и будущей профессии. Ты не видел его?

– Видел… – Малик посмотрел Элиоту в глаза, – видел…

– Что, не можешь поверить?

– Это трудно после такого количества времени.

– Да, я тоже не верил, что он когда-нибудь станет другим… Другим… ты понимаешь, но прошло несколько лет, и я будто уже и не помню его раньше. В прошлом году он упал с крыши соседнего дома, не очень высоко, но руку сломал. Мы сидели в больнице и ждали, когда нас примут, он всё это время ныл мне в плечо. Ты представляешь?! Наш Габби около получаса сидел и ныл мне в плечо! Будь неладен этот мальчишка, но ты представляешь! – Элиот провёл рукой по волосам и взъерошил их.

Они снова замолчали, продолжая смотреть друг на друга. Теперь начал Элиот:

– Думал ты уже не приедешь.

– Я приехал попрощаться. Я уезжаю.

Элиот отвернулся и пошёл к деревянным раскладным стульям в углу двора. Он присел на один из них, достал из стоящего рядом ящика бутылку с водой и принялся пить. Малик остался подпирать столб веранды. Закрыв бутылку, Элиот спросил:

– Ты не боишься забывать? Когда-то я мечтал об этом, а теперь думаю, что останется со мной, если я всё забуду.

– Останется Габриель, останется твоя нормальная жизнь. Ты заслужил её, мы все заслужили её, Элиот.

– Как думаешь, остальные уже забыли?

– Не знаю, но Ирис точно ещё нет!

Элиот раскатился звучным смехом, Малик смеялся вместе с ним. Утирая слёзы, Малик подошёл к Вождю и сказал:

– Пора. Ты всегда знал и знаешь, что делать, я рад, что всё это время был с тобой.