– Впервые слышу такую чушь, – сказал Визерс. – Кто тебе это рассказал?
– Никто. Просто я читал о чем-то подобном. Когда-то очень давно. – А потом консул скаари заговорил о патрулировании пустоты и о том, какие усилия надо предпринять, чтобы она продолжала оставаться пустотой, и в моей голове возникли такие ассоциации и всплыли воспоминания о прочитанных в детстве книгах. Говорить всего этого Визерсу я не стал. – Но что тогда ты имеешь в виду под «четвертой силой»? Еще один вид разумных существ?
– Исследованный сектор галактики похож на оазис посреди пустыни, – сообщил мне Визерс. – Мы заперты в этом оазисе, вокруг нас только бесплодные пески, а водоема не хватит на всех.
– Очень красивая метафора. Емкая, – сказал я. – И надо найти либо другой оазис, либо каких-нибудь бедуинов, которые встанут на нашу сторону в битве за старый водоем? А ты не думал о том, что бедуинов может терзать та же проблема и они предпочтут выкинуть из оазиса всех?
– Появление бедуинов в любом случае нарушит баланс сил, и Альянс получит хоть какой-то шанс. Пока таких шансов нет. А когда я говорю об Альянсе, я имею в виду все человечество. У независимых миров нет сил, чтобы выстоять в одиночку.
– Асад ад-Дин придерживается другого мнения.
– Значит, Асад ад-Дин заблуждается, – сказал Визерс.
– У него тоже есть аналитики.
– Не надо петь мне эти песни про маленькое, но гордое государство, способное дать отпор любому врагу, – сказал Визерс. – Асад не зря заигрывает с Империей на протяжении уже десяти лет. Адмирал Реннер давно вхож в его дом и является чуть ли не личным другом. Это что, по-твоему, просто так? Асад похож на человека, который хоть что-то делает просто так?
– Непохож, – согласился я.
– И вот так, поговорив о состоянии дел в галактике и глобальных проблемах, ждать которых осталось не так уж долго, мы плавно подходим к разговору о тебе, – сказал Визерс. – Тебе очень нравится изображать из себя живую мишень?
Что ж, я и не сомневался, что Визерс полностью в курсе истинной причины моего нахождения на этой станции.
– Не очень, но Асад попросил…
– Понятно, – сказал Визерс. – Асад попросил, а ты не мог ему отказать. Особенно если помнить все то, что он для тебя сделал после Новой Колумбии.
– Да, как-то так.
– Мне кажется, ты до конца не разобрался в личности своего благодетеля и кое-чего о нем просто не понимаешь.
– Ты с ним знаком?
– Заочно. Я читал его досье и тщательно изучил психологический портрет.
– Попробуй меня удивить.
– Это будет уже третий раз за сегодня, – заметил Визерс. – Асад – человек сложный.
– Я пока не слишком удивлен.
– Я понимаю, что он тебе нравится, – сказал Визерс. – Со стороны он должен производить очень хорошее впечатление. Кодекс чести, боевое братство, все дела. Но он политик, и, прежде всего, он – человек практичный.
Я зевнул. Пожалуй, чуть более демонстративно, чем следовало.
– Он унаследовал титул и сейчас занимается укреплением своих позиций, – продолжал Визерс. – А укрепленные позиции – это очень важно, когда речь идет о семейной политической свалке вроде Леванта. Как минимум трое его братьев недовольны выбором отца и готовы пойти на решительные меры, чтобы переломить ситуацию в свою пользу. Я прав?
– Ты прав, но я все еще не удивлен.
– У Асада четверо сыновей, и из них только один достиг возраста, в котором он может наследовать титул, – сказал Визерс. – И поскольку Асад понимает, в каком серпентарии он живет, наследника круглосуточно стерегут «Черные драконы».
– Досье, говоришь, читал? Изучал психологический портрет? Пока вся твоя информация не выходит за рамки того, что можно прочитать в общем доступе в новостях любого информационного агентства.
Насчет серпентария Визерс абсолютно прав.
Левантийский Калифат очень старомодное государство, и любимым способом решать вопросы наследования там до сих пор является заказное убийство. На Новой Колумбии Асад сам чуть не пал жертвой заговора, когда оказалось, что у корабля, который должен вывести его из-под удара скаари, поврежден прыжковый двигатель.
Диверсии, интриги и саботаж являются неотъемлемой частью политической жизни Леванта. И в центре одной из таких интриг сейчас находился я.
– Два дня назад Асад официально тебя усыновил. В одностороннем порядке, благо законы Леванта это позволяют. Поздравляю, кстати.
– Не с чем. Это фикция, – сказал я.
– Лично я бы назвал это провокацией, – сказал Визерс. – Вызовом, брошенным в лицо недовольным братьям. Попыткой вызвать реакцию с их стороны, заставить их сделать первый ход.
Читать дальше