Вячеслав Камедин - З.И.М.О.Р.О.Д.О.К.

– Так, – произнёс, подняв руку «странный тип», когда «двадцать четверка» легла на обратный курс, оставив группу на земле. – Так. Много говорить не буду. Вы на зоне, а значит, вы никто. Всем слушать меня. Здесь нет бойцов спецназа, нет полковника, нет генерала. Вы – ведомые, я – ведущий. Делать то, что я скажу, думать то, что я скажу, опорожняться там, где я скажу. Лишние вопросы сделают вас лишними. Идти за мной след в след. Не отклоняться, не проявлять никакой самодеятельности. Всем всё понятно?

Его слушали молча: каждый из группы имел за плечами большой опыт работы в зоне, поэтому знал, что проводник прав. Без специалиста соваться сюда и полагаться на свой боевой навык вне зоны – подобно самоубийству. Но и годы проведённые здесь не дают тебе преимущество перед такими вот сталкерами, профессионалами, чья жизнь проходит в страшных условиях внутри периметра.

– Есть вопросы? – спросил сталкер.

– Как вас зовут? – поинтересовалась Ева.

– Кекс.

– Мило, – произнесла женщина, – Вот что, милый Кекс, я и моя команда поступаем в полное ваше распоряжение, можете обходится с нами, как вам заблагорассудиться, мы выполним любые ваши указания. Но необходимо, чтобы вы довели группу до места и привели обратно в кратчайший срок.

– Ясно, – отозвался Кекс. – Сколько времени у нас?

– Двадцать пять, максимум тридцать часов.

– Понятно. Так, все слушать сюда. В этой «зелёнке», – сталкер махнул в сторону перелеска, – находится ЗПП. Подход к ЗПП натыкан искусственными аномалиями. Мы сами с парнями наносили ловушки. Но это так, к слову. Так что тропинка к входу известна немногим. Держаться гуськом за мной.

***

– Гадёныш, в задницу своей мамаши своим недоноском-папашей деланный и недоделанный! – скрипел сквозь зубы Кекс, подтягивая одной рукой за воротник спецназовца. Другой он держался за рукав полковника. – Я же говорил, держаться подальше от воронки. Чё, глаза дома забыл, падла. Ну, я те их на жопу натяну, дай только вытащить.

Семёнов, майор спецназа разведки, рослый и широкоплечий детина, беспомощно весел над землёй ногами вперед. «Воронка» засосала его уже по колени. И он кричал от ужаса, как молокосос. Шлем Семёнова сорвало, и тот исчез на его глазах в ловушке, раскрошившись по дороги к центру смерча.

«Воронка» возникла внезапно, разделив группу на лесной тропинке. Полковник и сталкер, шедшие в авангарде, остались на одной стороне. Ева и остальные бойцы – на противоположной.

– Полкан, застропись за чё-нидь, – кричал сталкер полковнику, – на хрен утащить.

– За что застропиться-то? – скользя подошвами, кряхтел Адам Иванович.

– За хер псевдособачий. Калашом дотянись до сука на дереве или что там где…

– До сука, – взвыл от напряжения «полкан». – Сам ты – сука, – добавил он, и сам не зная кого имея в виду.

Он одним только движением плеча сбросил автомат на предплечье; тот повис на ремне у локтя. Перехватил за ствол. Обернулся. Подходящего сучка не было, а вот пень, вернее даже, пенёк, тонкий и острый, торчал у подножья сосны.

– Вот, вытяну тебя, и будем мы жить как муж и жена. Ты будешь женой, а я твоим мужем, – свирепел Кекс, сочиняя на ходу ругательства. – Полкан, сволочь ты такая, чё копаешься?

Семёнов продолжал истошно орать.

– Сей-час-с, – по слогам выдавил полковник, пытаясь набросить на пенёк «лассо» – полу обруч автоматного ремня.

– У меня рукам уже капец! Я чё, Александр Засс? Полкан, давай живей чешись…

– Есть! – радостно прорычал полковник, – Заарканил пень. Щас подтянемся.

– Мож, лимонку бросить? – послышалось со стороны Евы. – Мож, как липучка отпустить.

– Не сметь! – заорал Кекс, чувствуя, как пальцы уже потихоньку разжимаются. – Разнесёт всёх к чёр…

Полковник рванул. От рывка потом долго ныло плечо. Либо растяжение, либо обрыв связок. Но всё кончалось. Стало тихо. Семёнов лежал на спине и молчал, даже стонать перестал, лежал и придурковато улыбался, смотря на затушёванное ветками небо. Секунду назад он был на волосок от гибели. «Полкан», опершись спиной о сосну, стоял на согнутых. Его шлем лежал в ногах, и о полированное пластиковое покрытие разбивались огромные капли пота, скатывающиеся с лица Адама Ивановича. Кекс сидел на земле, скрестив по-татарски ноги, и курил. Гермошлем сталкера сорвало ещё при падение, и тот валялся в траве под кустарником крыжовника, на котором, прогибая тоненькие ветки, висели полосатые ягоды величиною с грейпфрут.