Сергей Недоруб - Метро 2035 - Красный вариант

– Пошла отсюда! – крикнул Баобаб сидящей на крыльце замызганной девушке. Кондор даже оторопел от такой наглости советника. Толстяк обернулся к нему и тут же струхнул.

– Нищенка местная, – сказал он, не сумев скрыть дрожащего подбородка. – Она все равно не понимает меня – у нее мозги набекрень.

– Тогда незачем ей грубить, – раздраженно сказал Воробей. – Можно просто увести.

В дверном проеме показалась молодая женщина в белом халате.

– Прекратите, – вымолвила она. – Не то вас услышат.

Кипарис вышел вслед за ней.

– Татьяна, не переживай, – посоветовал он. – Баобаб, замолчи! Тащите раненого сюда.

Сталкеры смотрели на Татьяну с восхищением.

– Таня, здравствуйте, – ухмыльнулся Аист. – Вы великолепны в костюме врача.

– Я же стоматолог. Вас что-то удивляет?

– И еще школьный учитель.

– Да, и потому не позволю обижать Эльзу, – Татьяна бережно взяла девушку за плечо и попыталась отвести в сторону. – Пойдем, дорогая. Я отведу тебя поесть.

Девушка застонала, но не сопротивлялась. За коркой грязи нельзя было разглядеть черт ее лица. Ее лохмотья больше напоминали тряпку для чистки воздушного фильтра. Лишь глаза, при всей пустоте взгляда смотревшие по-детски доверчиво, не вызывали отторжения и даже были по-своему красивы.

Кондор поволок раненого в дом, но тот неожиданно дернулся. Баобаб отскочил в сторону, Ворон выхватил револьвер из кармана. Кипарис схватился за перила крыльца так, что пальцы побелели при свете лампы.

Веки раненого затрепетали. Открыв глаза, он попытался что-то рассмотреть перед собой.

Эльза нечленораздельно заговорила. Вывернувшись из-под руки Татьяны, девушка в лохмотьях подскочила к чужому и повисла на нем. Такого груза Кондор удержать уже не мог, и сталкеры разом навалились с двух сторон, не давая ему упасть.

– Давид, – произнесла девушка, глядя аутичным взглядом на чужого. – Да-вид…

– Эльза, – прохрипел раненый. – Что…

Он снова потерял сознание.

Не утерпев, Кипарис перемахнул через перила и отволок девушку в сторону. Оказавшись в его руках, Эльза встрепенулась и завизжала.

– Кто ты такая?! – прошипел смотритель. – Говори, быстро!

– Отпустите ее, – умоляла Татьяна. – Она же не понимает!

– Он узнал ее!

– Вот у него и спросите! А причинять вред бедной девочке не позволю!

В ярости Кипарис отпустил Эльзу, и та зарыдала, свернувшись в клубок прямо на холодном полу. Смотритель перевел дух, вытер лоб рукавом фуфайки.

– Послушай, – наклонился он к девушке. – Мне нужно знать, кто этот человек. Скажешь – и получишь много вкусной еды. Хочешь кушать?

Эльза зарыдала сильнее.

Смотритель с проклятиями выпрямился.

– Надо ее разговорить, – промолвил он. – Нам нужен Ион с Лукьяновской.

К тому времени, как дрезина со штандартом смотрителя достигла станции, Ион все еще не мог понять, в чем ему предстоит участвовать. Мыслями он все еще был на Лукьяновской, на своем месте в шатре, при этом почему-то объясняя детям запретную тему о «Красном варианте». Небольшая лекция, только что прочитанная им секретарю, являлась для самого учителя частью то ли реальной истории, то ли мифологии, и он не мог допустить в самой бурной фантазии, что ему придется говорить о Красной линии метро как о чем-то реальном, пугающем, неизведанном. Всю жизнь красные были для него детской страшилкой, которую он воспринял как очередной вызов. Для Иона перспектива встретиться с красными, стать свидетелем их экспансии в сторону Креста, была скорее угрозой его внутреннему миру, нежели родной станции. Пока что эта сказка о выживших обеспечивала ему необходимую зону комфорта за счет надежды, что за пределами метро осталась жизнь. Да еще и совсем рядом. Мечты о светлом будущем, а там – чем черт не шутит, – может, красные действительно скинут Кипариса, хотя Ион, как мог, противился любым силовым методам. Он стал цепляться за возможность собирать вокруг себя малолетних слушателей, обмениваться с ними энтузиазмом. Именно «Красный вариант» фактически сделал его жизнь, дал смысл искать, держаться, не сдаваться. Но теперь весь привычный образ жизни следовало оставить на Лукьяновской.

Ион приближался к Датаполису – столице, столь часто его раздражающей из-за того, что посещать ее учителю требовалось только для решения разных проблем. Чаще всего – с негативным результатом. И ни разу – для торговли или просто для души. По сути, каждый визит в Датаполис был для Иона равносилен изнурительной командировке. Он покидал свой дом и двигался черт знает куда, чтобы изображать из себя просителя. И тем сильнее выводило из себя учителя то, что любая победа ему давалась через бой. По возвращении домой Ион все чаще подозревал, что его желание общаться с детьми вызвано вовсе не мечтами о светлом будущем, а банальной неспособностью находить общий язык с людьми взрослыми.