Кайл Иторр - Золотая лихорадка

Косвенное замечание по такой вот пропорции: год здесь составляет, снова же с разумной погрешностью, полтора заленточных. Поэтому ответить на обычный вопрос «сколько тебе лет» одинаково затруднительно и мигрантам со Старой Земли, и представителям старшего поколения аборигенов. В одних краях возраст, цепляясь за старые обычаи, исчисляют по заленточному календарю, в других, напротив, в приказном порядке привели к местному. Оба подхода имеют и плюсы, и минусы.

Еще чуток о времени. Не смогли обитатели новоземельного фронтира договориться, как именовать здешние одиннадцать месяцев. Казалось бы, ну возьми, чтоб никому обидно не было, любой вымерший за ленточкой язык да обзови на ем «первый», «второй» и так далее – не латынь, чтобы со староземельным не путать, а какой-нибудь санскрит там, старонорвежский или хеттийский. Ан нет, каждый полагал своим долгом выпендриться. Оно бы тоже не страшно, к примеру, в нынешнем русском языке названия месяцев во время петровской реформы заимствованы из общеевропейской латыни, а в родственном украинском так и остались славянскими, и ничего, живут люди и не путаются, ну назывались бы на разных территориях месяцы по-разному, подумаешь. Так и между собой договориться не смогли. До сих пор ругаются, особенно часто – зимой, когда вынужденно сидят по домам. «Зимнее обострение», одно из них.

Странно, с днями недели такого не было, сразу согласились «будет как раньше» – а с месяцами не вышло…

Час-полтора до полудня и полтора-два после – перерыв на сиесту. Что хоть и не в русских традициях, зато вполне соответствует местной жаре под пятьдесят в тени, и поди эту тень еще найди… Кто хочет, конечно, может продолжать трудиться, опять же у нас в отделе имеют место быть все климаторегулирующие удобства в виде кондиционеров, каковые моя любимая по старой израильской памяти зовет мазганами, – но обычно народ в самый зной дружно отправляется пообедать-перекемарить, а уже потом с новыми силами принимается за работу.

Таково общее для всех территорий Новой Земли расписание в сухой сезон, когда на протяжении трехсот дней шпарит безжалостное солнце, а на небе ни облачка.

В мокрый сезон о плановых сиестах все столь же дружно забывают. Между шквалами, ливнями, грозами и воистину библейскими «хлябями небесными» редко-редко втискиваются кусочки затишья, соответственно под крышей в любом раскладе уютнее, поэтому все работающие личности отдыхают кому как удобнее, или когда можно прерваться без ущерба для текущей задачи. За пределами населенных пунктов ландшафт от обилия влаги обращается в сплошную толщу грязи, и вояж из точки А в точку Б напоминает передвижение по Гримпенской трясине, шаг в сторону от разведанного-утоптанного маршрута – и рискуешь булькнуть с головой. Никакие внедорожники не спасут, хоть на танке ползи – просто вместе с танком и булькнешь…

Сейчас на календаре как раз конец мокрого сезона, условная местная весна. Короткая, дней на десять-двенадцать. Дожди – нормальные дожди, не бешеные водопады, – чередуются с солнцем, на природе из толщи грязевых болот, покрытых дымкой испарений, со страшной силой прет свежая зелень, а вслед за зеленью и местная фауна выходит из спячки, или как там она проводит неудобную стадневную «зиму». Еще неделя-две, и солнце просушит почву до состояния «может пройти колонна подготовленных вездеходов». В новоземельных поселениях отметят День Первого конвоя – не привязанный к календарной дате праздник, когда после мокрого сезона в городок въезжает этот самый конвой, доставив условно свежие вести и какой-никакой товар, а главное, самим фактом своего появления подтвердив «дороги проходимы», – и можно считать открытым сухой сезон очередного, двадцать второго года по летосчислению нового мира.

Вот через неделю-две мне в Испанию и отбывать.

Каковую новость я и намереваюсь сейчас довести до сведения любимой супруги. Специально устроил себе внесезонную сиесту, чтобы прогуляться четыре квартала до дома, а вернее, до скверика через дорогу наискосок, в это время Сара с коляской обычно там, если погода позволяет. Сейчас вполне позволяет; немножко капает, по сравнению с недавними хлябями – просто идеальные условия для прогулок, а ребенку, по всеобщему убеждению, нужен свежий воздух. По мнению самого Ярика, нужное – это чтобы кормили, вовремя переодевали в сухое, давали вволю поспать и, когда не спит, брали на руки и играли с ним, к примеру, в перетягивание погремушки; а происходит сие в городской квартире, поселковом доме или ухоженном скверике, все равно. Увы – одному маленькому детенышу большую толпу взрослых не переспорить. Можно только перекричать, так ведь все равно не понимают…