Андрей Посняков - Зов крови

– Очень понравилась, – вполне искренне отозвался Радомир. – Хочу отблагодарить тебя… вот, возьми двух рабов. Не смотри, что такие дохлые – работать они могут. Особенно, если заставишь.

Староста при этих словах усмехнулся:

– За тем дело не станет. У меня в усадьбе и мертвые – заработают. Что ж… за рабов – благодарствую. Людей у меня мало – сгодятся.

– Только держи их в строгости, и желательно – на цепи, – вскочив в седло, посоветовал князь. – А то ведь и деру дать могут.

– От меня еще никто не убегал, – прищурился Кий, проводив со двора нежданных гостей. – А на цепь… На цепь – это можно, посадим. Эй, дворовые! А ну, Тужму-коваля разбудите мне живо!

Уже приходило тепло, уже затягивали низкое небо весенние влажные тучи, проливались дождем, вымывая остатки снега – редкого гостя, никогда не задерживавшегося в степи надолго. На севере, в отрогах Карпатских гор, еще сверкали на солнце сугробы – белые и девственно чистые, как и бегущие в светло-голубых небесах облака, а здесь, в пуште венгерской (будущей венгерской) степи бушевало уже разнотравье, подняли головы серебристые перья ковыли, улыбнулись солнышку овсяница и луковичный мятлик, протянул руки к животворящему теплу стройненький тонконог. Еще чуть-чуть – и анемоны, гусиный лук, вспыхнут алым пламенем головки тюльпанов.

– Нет, – улыбаясь, Саргана покачала головой, – Тюльпаны – это в апреле только.

– Так я про апрель и говорю! – приподнявшись в седле, Радомир вдохнул всей грудью терпкий и теплый воздух, пропитанный пряным запахом трав, оглянулся на едущую позади супругу, подмигнул. – Эх, милая, весной, весною пахнет!

Хильда пригладила рукой растрепанные ветром волосы:

– Мне тоже радостно. Эх, скорей бы все сладить да вернуться обратно домой.

– Там тоже забот хватит.

– Вот и я о том.

Отряд Радомира и Сарганы, простившись с купцом бен Заргазой в Дакии, тронулся, никуда не сворачивая, прямо на запад. Климат здесь был куда теплее, нежели в Поднепровье, к тому же почти все время шли дожди – если б не хорошие римские дороги, путникам пришлось бы несладко. Слава богу, Дакия – это был уже римский мир… ну, пусть бывший римский, пусть некоторые города – далеко не все – уже лежали в развалинах, не выдержав стремительного натиска варварских племен, пришедших с грозным Аттилой, но дороги, дороги-то никуда не делись! Вот они, под ногами, под копытами коней, а по обеим сторонам – пушта. Или, как любил напевать незабвенный старшина Дормидонт Кондратьевич – «степь да степь кругом».

– Что ты там такое поешь, о, муж мой?

– Да так…

Паннония… обширная равнина в окружении гор, с полноводными реками – Дунаем-Данубием, Дравой, Савой, и их многочисленными притоками. Под какой из них могила зловещего властителя гуннов, и после смерти не оставляющего никого в покое? Саргана, увы, этого не знала. Знала только того человека, который знает… Его еще нужно было найти.

– Найдем, это недалеко, – успокаивала воительница. – Он в Альба-Регии, при дворе старшего сына великого правителя – Эллака. Перебрался туда с запада, когда туда пришла смерть, тем, верно, и спасся.

– А если – не спасся?

– Тогда найдем другого.

Саргана – вот уж чего не отнять – всегда была полностью уверена во всем. Может, это на нее повлияло общение с Варимбертом-херцогом, философом-циником, надо сказать, изрядным.

Варимберт… жив ли еще херцог?

– Жив. Я верю – жив!

Ну, вот… Вот, опять она так это сказала, словно бы знала наверняка! И заулыбалась, прикрыв глаза веками… мечтательно так, можно даже сказать – романтически. Видать, если и был у грозной гуннки любимый – так это именно херцог.

Ах… красивая все-таки женщина, эта Саргана! Не такая, конечно, как Хильда… то есть, воительница была красива иначе. У Хильды – красота нордическая, европейская. Саргана же как степь весной: вроде – трава травой, но стоит только присмотреться, задержать взгляд… Странно, но Рад не испытывал плотского влечения к всаднице степных кочевий, и не потому, что та ему не нравилась, нет, в этом случае, князь, скорее, испытывал некоторое стеснение из-за того, что произошло тогда в бане перевозчика Кия. Молодой человек понимал – строптивая гуннка пришла тогда именно к нему, именно за тем, чтобы сблизиться… зачем? Просто мимолетное желание, влечение? Скорее всего, именно так, а как же иначе? Саргана, что же, решилась пойти на любовный контакт с какими-то затаенными далеко идущими целями? Подозревать ее в этом князю не хотелось, да и повода воительница не давала, тем более – именно ей Радомир был обязан жизнью горячо любимой супруги. Если б не снадобье, зелье…