Андрей Посняков - Зов крови

– Родная моя…

Покрывая поцелуями нежную шею любимой, молодой человек снял с нее пояс, а затем и тунику… верхнюю… нижнюю… Тут же сбросил и свою, в траву, рядом, накрыл губами трепетную и упругую женскую грудь, утонул в голубых глазах, словно в озере… в море, в океане, провалился в сладострастную негу, из которой не хотелось выходить никогда, никогда, никогда…

Гибкие загорелые тела сплетались в густой зелени трав, в синем высоком небе радостно пели птицы… туда же улетали и души влюбленных, кружили над напоенной утренним солнцем землею, поднимаясь все выше и выше.

– Ах, – сладостно застонала Хильда, Радомир тоже выкрикнул что-то… непонятно, что… то ли крик, то ли стон…

Где-то рядом, в кустарнике, кто закашлялся. Потом громко чихнул.

В изнеможении раскинув в траве руки, красавица тихонько засмеялась. Рад же, вздрогнув, приподнялся на локте:

– Кто здесь?

– Туристы мы…

– Будьте здоровы.

– Вы бы это… – в кустах явно замялись, не зная, как и сказать.

Голос-то явно принадлежал человеку пожилому и, верно, тактичному, совестливому…

– У нас тут соревнования… Гать…

– А, гать! – Родион поспешно натянул одежку, похоже, мужичка-то этого он знал. – Так и мы тоже – туристы. У Валентиныча…

Михаил Валентиныч – он же просто Валентиныч, или совсем уж по-простому – дядя Миша – и был капитаном команды.

Одевшись, молодой человек шепнул: «Подожди, милая» – и быстро зашагал к кустам, за которыми виднелась недавно выкопанная траншея с положенными поперек нее бревнами и вдоль – жердинами – туристская полоса препятствия, именуемая «гать».

А седенький, в синем спортивном костюме, мужичок, был на этом этапе судьей и вот, видать, ждал команду. Как же его, блин… Олег Константинович? Или Константин Олегович?

– Здрасте, Олег Константинович!

– Константин Олегович. Здоров, брат! – мужичок протянул руку, сухую и жилистую, и несколько сконфуженно хмыкнул: – С женой тут или…так?

– С женой.

– Вот и славно.

– Константин Олегович, а я вас с Калуги помню. Шесть лет назад… я там еще с дерева в лужу упал – вот смеху было!

– Калуга? – судья прищурился. – Ну, как же, помню, помню… Только, кажется, там с дерева-то Радик падал, тоже из Валентиныча команды паренек. Ты на него, кстати, похож чем-то… немного, но… Есть что-то общее. Часом не родственник? Кстати, как Радик-то, навещаете его?

Молодой человек прикрыл глаза, стараясь не показать удивления – он пока еще не понимал, о чем идет речь. А потому дальше беседу продолжал осторожненько – навещаем, мол…

Навещаем… Интересно только – где? Что, они ему тут могилку уже успели выкопать? Рядом вот, на болоте.

– Да-а, – Константин Олегович сочувственно почмокал губами. – Вот уж не повезло парню, в такую жару – в больнице лежать. Как у него нога-то? Заживает? Правду говорят – перелом?

– Похоже на то, – озабоченно протянул Радик. – Мы вот с женой как раз сегодня его навестить собрались. Блин… не помню, сколько до райцентра примерно.

– Да километров двадцать, – охотно подсказал судья. – Вовку Михалыча из Чудского знаешь?

– Ну да! – вспомнив, радостно закивал молодой человек. – Длинный такой, с усами… Мы с ним года три назад за пивом ездили, в Марий Эл.

– Помню я Марий Эл, – собеседник улыбнулся. – Хорошо тогда провели все, и, главное, с погодой повезло.

– Машина-то у него та же – старый джип? Красная такая…

– Она. Новой еще не купил, говорит – и на этой неплохо, – судья вдруг замолчал и прислушался. – Ага, бегут уже.

– Ну, не буду мешать. Приятно поболтать было. Бывайте, Константин Олегович.

– И тебе того же. Радику привет.

Родион уже отошел на десяток шагов, когда Константин Олегович его окликнул:

– Вы это, поторопитесь с супругой своей – Вовка-то уже сейчас выезжает.

– Спасибо! А он по какой дороге?

– Да тут, недалече, – судья показал рукой. – Вон, по той тропке выйдете. Ой… – Вот только сейчас собеседник обратил внимание на странный наряд Рада. – Ты чего это так…

– А-а-а… к художке готовимся! Конкурс художественной самодеятельности в этом году – точно выиграем!

Константин Олегович хмыкнул:

– Ну, судя по костюмам – да. Это у вас национальный?

– Гм… можно сказать и так.

– Марийцы тоже в национальных, и эти, с Урала…

– «Кубинцы», что ли?

– Они.

Вообще-то, местечко называлась «Сива» – то ли городок, то ли поселок городского типа. Сива… Но все почему-то читали его по-латыни – Куба. Вот и прозвали тамошних туристов «кубинцами».