Андрей Посняков - Зов крови

Резкий выпад! Удар! Ах ты, гадина… ладно…

А может быть…

Оба – и Радомир, и его соперник – имели на себе доспехи: князь – галло-римскую кольчужицу лорика хамата, гот – кожаный, с блестящими бляшками, панцирь, от которого свешивались вниз длинные железные полосы – защищали бедра.

В-вух!!! Удар! Искры!

…может быть…

Ах ты так? На, на, на!

В какой-то момент Раду показалось, что он пробил наконец брешь в защите враг и… Нет! Именно, что показалось.

…может быть – и поддаться готу? Пусть кружит, пусть подставляет под солнышко – именно об этом своем коварном плане вражина сейчас и думает! А значит – неминуемо отвлечется.

Шаг влево… еще один…

Отбив! Звон! Неплохой меч у него, однако.

…еще шажочек… да-да, под солнышко… Только не поднимать глаза, не смотреть… а теперь – поднять, сделать вид, что ослеп на миг…

Князь резко вскинул голову, тут же ее опустил… и сразу, мгновенно, стремительным выпадом – снизу верх – поразил врага в шею.

Из рассеченной артерии фонтаном брызнула кровь – теплая, алая. Мерзость! Ничего красивого и благородного нет в рукопашной схватке, одна кровь, да лезущие из распоротых животов сизые склизкие кишки, да запах – тошнотворно-приторный запах смерти – тьфу!

Радомир нагнулся, вытирая меч о траву. Больше всего хлопот доставил вожак, с остальными же было кончено, кто б сомневался, князь все рассчитал правильно. Часть вражин бежала, словно совсем уж подлые нидинги, бросив своего вождя – для родового строя вещь невообразимая. Видать, это не были родичи, так, бродники – сброд.

Князь бегло осмотрел своих – кого-то недоставало… Хотонег? Нет, вот он? Линь с Горшенею? Не, близнецы – на холмике, рядом с Миуссом. Мирослав, кажется, ранен – да, и Домуш. И еще трое парней убито. Трое вечно молчаливых словенских парней. Это – дружинники, у местных тоже есть раненые и убитые, война без потерь не бывает.

А вот и тот парень с локонами, бледный, избитый… Убийца Очены. Герой. Здесь – герой, сказать нечего. Завел врагов, держался под пытками… а-а-а, это ж его они и привязали к камню, видать, хотели принести в жертву, да не успели.

– Кня-азь…

Раненый явно хотел общения. Что ж, Радомир был сейчас не вправе ему отказать. Засунув меч в ножны, уселся в траву рядом.

– Ты пойдешь в родные места, князь? – пересиливая боль, тихо спросил убийца… Борич – так, кажется, его звали. А вот тут и брат его младший…

– Да, пойду, – кивнул Рад. – И, очень может быть, еще и вернусь назад. У тебя, верно, есть какая-то просьба?

– Брат… – собравшись с силами, выдохнул раненый. – Возьми с собой брата… путь он… он знает, что сделать. Я… я ему скажу…

– Возьму, – князь поднялся на ноги. – А ты – выздоравливай. И да поможет тебе Господь… и простит.

Поговорив с парнем, Радомир направился к своим: ободрить, похвалить, утешить. Борич же, проводив его взглядом, дополз до убитого Вальдинга, протянув руку, рванул с его пояса бляху с латинской буквицей «V». Оторвал и, мягко улыбаясь, оглянулся, протянул брату:

– Возьми. Там, в наших краях, на реке есть мыс, на полпути, от болота к селению. Старая береза, овражек… Ты вот это… туда, там положи, зарой. Очене. И передай… что я с ней скоро встречусь. Может даже скорее, чем ты дойдешь.

– Не надо, – опустив лохматую голову, всхлипнул Гостой. – Не говори так, брате… Не говори.

Князь с дружиною добрался наконец, до родных мест, стоял уже самый разгар лета. Болотники ушли к Луговым Кулишам, и племя сие еще с весны присматривалось к лесному поселку алчными завидущими глазами – мутил воду перебежавший к Кулишам Влекумер-навий. Радомировых осталось мало, раз в десять меньше, чем Луговых Кулишей – исход борьбы за леса и угодья предвидеть было нетрудно. А потому, вече согласилось с князем – уходить в чужие места. Переселиться, почему бы и нет, ведь не такие уж и далекие предки тоже когда-то сюда переселились? Кстати, под натиском готов, а тех, в свою очередь, тоже кто-то гнал – враги, или, скорее, не дающие пропитания боги.

Ушли. Осенью уже были у Киева перевоза, где князю с княгинею возводили хоромы, а всем его людям предлагалось жилище. С чумой справились, ушел мор и больше покуда не возвращался. Венец бургундов помог – угомонились злобные силы, а может быть, еще помогло и снадобье гуннской воительницы Сарганы. Бисептол, стрептоцид и прочие антибиотики, подробно описанные в книге доктора Юры. Жаль, книгу-то потерял князь! Жаль.

Да, Борич все же выжил, дождался возвращения брата, а ведь был уже не жилец. Видать, помогла-таки Очена-дева.