Ася Михеева - Земля живых (сборник)

– Да не казни ты себя, Китаец, – спокойно сказал молодой голос у Анны Александровны за спиной, – ну сообразил бы ты запасной шлем дать, ей бы на жопу че упало. Приехали, живы, работаем дальше.

Рыжий Китаец криво улыбнулся, Анна Александровна хотела было повернуться, но покачнулась и передумала. Парень обошел ее сам. Шлем он снял, а броню стащил только с рук – на торсе у него продолжала красоваться нелепая конструкция, что-то вроде кольчуги, надетой на ватник, с проложенными там и сям металлическими бляшками.

– Вы как?

– Петя? – недоверчиво спросила она.

– Ну.

Анна Александровна не выдержала и засмеялась.

– Ну отлично, – сказала она, – кто бы сомневался.

Вечером она сидела в комнатке хозяина убежища – Михаила Моисеевича. Моисеич был отставным погранцом, дом этот охранял на зарплате, а то, что ему выдали вместо табельного оружия, – содержал в порядке. Когда народу в доме стало прибавляться, Моисеич скрепя сердце вскрыл хозяйский сейф и достал оттуда автоматы и все прочее. Мафия, она, конечно, не одобрит, если узнает – да жива ли та мафия? Опять же, лучше достать да дом удержать, чем доэкономиться.

Анна Александровна слушала. Было ясно, что Моисеич не делился до ее появления своими сомнениями ни с кем. А тут кто-то близкий по возрасту.

– А народ откуда? – спросила она.

– Петька с пацанами просто через забор перелезли. У меня еще камеры не сдохли, я их увидел, ну и… побежал палить, за ними же… гнались.

– Эти через забор не могут?

– Мальчишки же приволокли с собой бревно, лезли по нему. Потом бревно сбросили. Эти… побились, побились о забор, я боялся, поднимут бревно, думал будем палками спихивать, у меня ж только пистолет тогда был, а их толпа, голов сто, может. Но нет. Тупые.

– А остальной народ? Тут же человек десять?

– С вами, Анечка, семнадцать, – веско сказал Моисеич, – и всех до единого привел Петька. Четверо с ним пришли, но девочку, Марусю, спасти не удалось. Это отдельная история, с телом пришлось обойтись… довольно жестко. Потом Шон и Даня, ну то есть Дэн, но Даня, два здоровенных парня, кажется геи, но мне, честно говоря, плевать. Они охотники, вышли из леса со всем своим оружием и с патронами, Петька их где-то выловил на окраине. Они по-русски немножко блекочут, но так, с напряжением. Игорь и Саня, и с ними малой подобранный, года три, может, четыре. Они его Сенькой зовут, у Игоря сынок был… Вот на малыша, Анечка, вам надо будет очень-очень внимательно посмотреть, нехорошо с ним. Жанка, Светка и Рахмет – ну, бывшие шмары с водителем, эти сильно натерпелись, больше недели на втором этаже в таком же вот коттедже отсиживались. Ванька Китаев… ну рыжий такой, вез вас… Олег и Ринат, рыбаки, те в лодке спасались, Петька их тоже как-то выцепил, позавчера привел – Олег слаботочник и грозится нам тут радио наладить.

– А те, которые сначала с Петькой пришли, они тоже из коррекционки?

Моисеич задумчиво посмотрел на нее.

– Коррекционка?

– Я работала раньше в школе для трудноуправляемых детей. Пятидневка. Устала, да и годы мои давно уж как пенсионные, сколько можно с этими зверятами. Ушла вот в аптеку соседнюю по ночам дежурить. Ну, Петька еще три года назад звездой был. Убегал каждые три дня. Ухоронки какие-то рыл. Хижину на крыше построил, еле нашли его…

– По ночам, поди, орал? – с нехорошим прищуром потянул Моисеич. – Людоедов боялся?

– Орал, – задумчиво сказала Анна Александровна, – орал по ночам. И снаряжением вечно запасался. Первую настоящую пушку у него лет в девять отобрали.

– Если у тебя паранойя, – пробурчал отставник, – это не значит, что за тобой не охотятся… Но мне тогда понятнее, отчего он такой готовый. Я-то думал, обычные отморозки, а вот оно как… Как по вам, – сменил он тему, – у нас вопрос с медикаментами решен или их еще разок в рейд послать?

– Да я ж никого не смотрела толком, – хмуро ответила Анна Александровна, – один парнишка подходил, что глаз гноится, ну я ему сказала, в каком примерно ящике капли поискать.

– Завтра начните с маленького. Он Игорю неродной, они его с матери сняли.

– С мертвой?

– Да как сказать, уже ползла. Повезло дуракам невероятно. Ну, две недели с мальчишки глаз не спускали ни днем, ни ночью, все-таки вроде бы чистый. Но конечно… Тяжелый он после всего этого.

Увидев Анну Александровну, мальчик икнул, бросился к ней, повис на ноге и зарыдал. Отцепить и взять на ручки его удалось не сразу, зато, схватившись за шею, ребенок внятно сказал, между рыданиями: