Андрей Бердников - Странный апокалипсис. Начало

– Понятно, – хотя чувствовалось, что он в полном замешательстве.

– Как там девчонки? Дай трубку маме!

– Андрей! – зазвучал голос, любимый, родной и сразу узнаваемый, но в этот момент связь прервалась и с короткими гудками, доносящимися из трубки, что-то оборвалось в душе.

Лихорадочные попытки дозвониться не дали никакого результата.

– Андрей! – голос Ольги, слегка искаженный тысячами километров, продолжал звучать в моей голове. Услышу ли я его когда-нибудь? Что она хотела сказать? И как много я не успел! За все прожитые вместе годы, мы научились понимать друг друга, практически интуитивно. Одного слова, его интонации было достаточно, чтобы понять, что она желает. Но сейчас я не знал, что она хотела донести до меня. Тупо стоял и пытался продолжить её прерванную фразу.

– Кхм, прошу прощения, – словно издалека донесся голос.

Римма стояла рядом. Жалкая, потрепанная, с тяжелым выхлопом алкоголя, но её глаза были полны сострадания: – Ты это, не смотри, что я алкоголик. Я всё слышала. Надежду не надо терять, Вы встретитесь! Главное, живы! Да и что тут сложного, сел в машину и поехал.

– Ну да, вот только в Америку шоссейных дорог нет.

– Ох, ничего себе! – выдохнула она и уселась на порог магазина. Разговаривая с родными, даже не заметил, как оказался на улице.

Я присел рядом: – А ну ущипни меня, или лучше вдарь, как следует!

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего, но подумав, сделала вывод: – Нет, это не сон, да и не может один и тот, же сон сниться сразу обоим.

– Давай подстрахуемся, щипай!

– Ты меня пугаешь! – но все, же с силой впилась неухоженными ногтями в руку. – Ещё и укусить могу, если хочешь. Только вот зубы сегодня не чистила.

Боль была реальная.

– Слушай. Тебя вроде Андрей зовут?

– Да.

– Тебе бы голову обработать надо, – я, недоумевая уставился на неё, – Ну, кровь у тебя на затылке. Ты, что не чувствуешь?

Падение в подвал не прошло даром, но я даже и не ощущал последствий. Она промыла мне рану перекисью, обработала края йодом, найдя всё это в аптечке магазина, наложила повязку. Затем откинув голову назад, удовлетворенно произнесла: – Ха, ну просто вылитый Щорс.

– И что будем делать товарищ Щорс? Ты пока думай, а я ещё приму чуть-чуть, – и удалилась в магазин, мрачно напевая, – голова обвязана, кровь на рукаве…

Из головы не выходили мысли: – Как там мои?

Ещё раз я сделал безуспешную попытку дозвониться. Неожиданно пришла идея, а что, если отключилась только ближайшая вышка сотовой связи. Может доехать до следующей?

– Послушай Римма, я в город, а может, дальше прокачусь. Ты как, тут останешься? – крикнул коллеге, по несчастью.

– Да нет, пожалуй, с тобой! – она вышла из магазина с недопитой бутылкой, прихватив ещё одну полную про запас.

– Слушай, не многовато будет?

– День длинный, – философски протянула она.

А день только вступал в свои права. Обычно в это время посёлок уже начинал оживать. Мамочки, спеша вели детей в садик. Ученики группками или поодиночке нехотя брели в школу. К остановке одна за другой подлетали маршрутки, отвозя большую часть работоспособного населения в город. Но сейчас на улицах пустота и звенящая тишина, изредка прерываемая звуками, издаваемыми домашними животными, непонятно как оказавшимися на свободе.

Римма удобно разместилась на пассажирском кресле моего авто: – Да, давненько, я на иномарочках не ездила, – нашла место в дверце, для хранения бутылок, пристроила туда стратегический резерв.

– Будешь? – она протянула мне початую бутылку.

– За рулем!

Мы тронулись. Я проехал по верхней части поселка, сигналя длинными гудками. Но никто не откликнулся на мой призыв, а одинокие кучки одежды, рюкзаки, дамские сумочки, будто кем-то раскиданные по поселку, кричали о тихой катастрофе, случившейся сегодня утром. По дороге несколько раз путь нам преграждали машины, столкнувшиеся, друг с другом и мне приходилось проползать по обочине, рискуя свалиться в кювет. За все восемь километров Римма не произнесла ни словечка и только когда мы въехали в правобережную часть Подпорожья, она испуганно вскрикнула: – Смотри! Похоже, плотину прорвало!

Действительно, справа за стоящими вдоль дороги домами виднелись вспученные воды Свири. За пятьсот метров до плотины открывался живописный вид на монументальное строение электростанции, дорога ныряла вниз к самому берегу, затем поднималась на плотину и мост, проложенный вдоль здания ГЭС. Подъехав к спуску, я вынужден был остановиться. Вся дорога в низине была затоплена. Само здание ГЭС стояло целое и невредимое, но один из трёх водосбросов был разрушен и стремительный, мощный поток вырывался наружу, а его рёв доносился до нас.