Валерий Моисеев: Супермаркет

— Скотина неблагодарная! — возмущенно фыркнула Вика. — Я непонятно зачем, рискуя жизнью и душевным здоровьем, согласилась принять участие в его больных фантазиях! Этой гребаной фотосессии, а он еще прикалывается!

— Ладно, не кипятись, — примирительно произнес Борис. — Надо выбираться отсюда на солнце. Там комары не такие злые.

После этого они отправились на луг. Устроившись возле самого обрыва, Борис принялся снимать Вику на фоне цветущего разнотравья.

— У тебя лицо слишком напряженное, — посетовал он. — Ты словно ждешь, что из кустов выскочит какая-нибудь злобная тварь и утащит тебя в лес.

Вика встряхнулась, приняла академическую позу, и попыталась изобразить чарующую улыбку.

— Нет, так не пойдет! — Борис, окончательно вошедший в роль фотохудожника, решительно опустил фотоаппарат. — Больше не надо так улыбаться! Твоей улыбкой только детей пугать!

— Да, пошел ты! — возмутилась Вика. — Найди деревенскую дуру, которая тащится от этого, и снимай ее себе на здоровье! А с меня хватит! Все, фотосессия закончена, отвези меня в город! И пошел ты вместе со своим драгоценным колдуном куда подальше! Если он держит в помощниках такого дебила, как ты, значит сам от тебя недалеко ушел! Ничего мне от него не нужно!

Тщательно вымыв руки с мылом и вытерев их полотенцем, Михлыч расстелил на столе карту города и его окрестностей. Растопырив свои жуликоватые пальцы, он принялся водить ладонью над картой. При этом он закатил глаза под надбровные дуги, а потом и вовсе закрыл их. На самом, же деле он продолжал бдительно наблюдать за своей клиенткой из-под опущенных ресниц. Ловя малейшие колебания в ее настроении и поведении.

В какой-то момент Михалыч решительно ткнул пальцем в карту, едва не проткнув ее насквозь.

— Здесь! Это место здесь! Пальцы колет словно иголками! — экстрасенс болезненно поморщился и отдернул руку. — Вот, вот опять! Да, вы можете проверить сами!

Но Наталья испуганно убрала руки за спину, решив не испытывать судьбу и предоставив профессионалу делать свое нелегкое дело.

— Я верю вам на слово! — скупо обронила она.

Михалыч с досадой понял, что наведенный им на женщину морок постепенно сходит на нет. Через некоторое время она окончательно придет в себя и пошлет его куда подальше! Нужно было торопиться.

— Ну, будем надеяться, что Борька уже добрался до места и сделал все как надо! — пробормотал Михалыч себе под нос, а вслух добавил, — Предлагаю прокатиться за город. Тут совсем недалеко! Даю слово, что не разочарую вас.

Наталья скептически хмыкнула, но послушно поднялась с кресла.

А еще через полчаса ее машина уже катила по мосту через Волгу. Михалыч благоразумно отказался от идеи вести машину, так как был все еще изрядно «после вчерашнего».

Место куда они ехали было ему прекрасно известно. Это был так называемый «квадрат номер-5» или «закладка номер-5». Там посреди поля стояла огромная дуплистая ива.

Вот в этом самом дупле и находилось то условленное место, куда Борис вкладывал заранее приготовленные «посылки». Бизнес был, кончено не ахти какой, но приносил пусть небольшую, но устойчивую прибыль. При наличии особо доверчивых клиентов. Но надо отдать должное, с каждым днем количество непуганых клиентов становилось все меньше и меньше. Фактически они были на грани вымирания, и их было пора заносить в «Красную книгу», как исчезающий вид.

Прибыв на место, Михалыч не бросился опрометью к одиноко стоящему дереву. Для вида он с четверть часа поблуждал с биолокационными рамками по полю. Но вскоре ему наскучило запинаться о многочисленные мышиные норы и он с торжествующим воплем «Ага»! ринулся в сторону ивы.

Почему-то ему при этом привиделся Архимед. С воплем «Эврика!», почтенный старец выскочил из ванны, расплескав при этом всю воду.

Но в «закладке номер-5», Михалыча ждало горькое разочарование. В дупле кроме клочьев прошлогодней паутины, да пары высохших пауков ничего не было. «Посылки», сколько Михалыч там не шарил, на месте не оказалось.

— Замри! — Борис рухнул на колени и его фотоаппарат разразился непрерывной очередью щелчков. — Вика, ты просто, великолепна!

Разгневанная девушка уперла руки в бока. Гордо вскинув голову, она поливала презрением ничтожного человечишку распростершегося у ее ног. Ноздри ее были широко раскрыты, глаза потемнели от гнева и метали молнии. Прядь белокурых волос сбилась на лицо. В сочетании с изысканной наготой девушки, все это производило потрясающий эффект.