Антон Краснов - Псевдоним бога

– А я? – вдруг сказал Инара.

– Что – ты? – не понял Элькан, осекшись, а потом по его лицу пробежала тень, и с выражением недоверия и тревоги он покачал головой.

– Я хочу с тобой.

– Со мной? Да сознаешь ли ты, моя хорошая, на что ты идешь, соглашаясь на это безумие? Неужели ты хочешь очнуться сморщенной уродливой старухой на берегу какого-нибудь темного, жуткого океана, кишащего гадами? Или слепой пятилетней девочкой на снеговом склоне громадной горы? Или самой собой, но посреди скопища кровожадных дикарей или чудовищ, жаждущих сладкой женской плоти? Ведь все это может произойти, стоит мне допустить малейшую ошибку в построениях и расчетах!

– Я понимаю, – тихо ответила Инара. – Но как иначе? Я верю тебе. Я люблю тебя. Я всегда думала, что мне не везет в любви… Сначала я считала, что люблю Леннара, наше солнце и нашего вождя, который оказался недосягаем для меня. Теперь я полюбила тебя, умнейшего из живущих. Что мне до пытки, которой грозит твой эксперимент? Я не хочу оставаться здесь. Вечная борьба, вечная погоня за справедливостью, кровь, вера, снова кровь! Леннар велик, но сколько можно?..

Элькан опять покачал головой, но тут заговорил Скопендра, который за этот день и так произнес больше слов, чем за год жизни:

– Не гони ее, мудрый сьор Элькан. Если она так верит во всемогущество твоего разума… если она не может без тебя… Я тоже… Я – пес, который охраняет тебя. Который ест с твоей руки. Некогда ты спас мне жизнь, сняв с пыточного станка в застенке Храма, и дал свободу. Куда мне без тебя? Испепели меня Илдыз, но к демонам такую жизнь! Если ты уверен, что сможешь… сможешь сделать то, что сказал… мы пойдем за тобой.

И Скопендра, переведя дыхание, замолчал, утомленный этой неслыханно долгой для него речью. И даже его дурацкое лицо не казалось теперь смешным.

– Ну что же, – торжественно сказал Элькан, – да будет так! Но как же Леннар? Ведь вы верили в него, а теперь уходите вместе со мной? Быть может, на смерть? Уходите за грех, в котором неповинны?

– Ты заговорил словами уличного проповедника, Элькан, – с печальной усмешкой сказала Инара. – Тебе не идет… Пошли в лабораторию. Нельзя терять времени. Скопендра, отнеси Ингера в мою спальню. Негоже ему валяться тут на полу, как немытому бродяге или вонючему деревенскому скоту.

Потянулось драгоценное время, последние часы и минуты пребывания на Корабле, а быть может, в этой жизни. Элькан молчал, погруженный в вычисления, и яркие блики ложились на его массивное лицо. О чем думала Инара, было написано на ее нежном бледном лице, а вот прочесть мысли Скопендры не сумел бы даже самый опытный физиономист, вышедший из недр леннаровской Академии. Взорвавшись речью о преданности Элькану, ассистент ученого снова стал прежним деревянным Скопендрой, существом с муляжной головой и бочкообразными бедрами.

Наконец Элькан откинулся назад, и его утомленное лицо просветлело.

– Ну что же, – сказал он, – пришло время. Вы не изменили решения? Инара? Ты, Скопендра?

– Нет.

– Нет.

Последнее «нет», пророненное Скопендрой, словно взорвало тишину, которая царила в стенах личного блок-корпуса Элькана и собственно лаборатории несколько часов. В дверь неистово забарабанили, и чей-то мощный голос, многократно приглушенный звукоизолирующими переборками, все-таки прорвался внутрь:

– Что-то случилось! Вызовы блокируются! Что-то случилось с Ингером и мудрым сьором Эльканом!

– А, они же еще не знают. – Лицо ученого-преступника осветила грустная усмешка.

– Ломайте двери!!!

– Ну что же, – торжественно проговорил Элькан, – становитесь. Сюда… где недавно стоял Гоз. Я встану последним. Мне же нужно запустить приборы… Да, чуть не забыл. Вот портативный малый транспортер. Мы возьмем его с собой. Ну… начинаем.

Цветок раскрылся над головами Инары и Скопендры, вставшими на полушарие, и засветилась чистейшим пламенем голубая призрачная игла. Что было дальше, легко представить… В самый последний момент, уже отрегулировав работу приборов и введя новые расчетные данные, Элькан хищным прыжком достиг полушария, возвышающегося над ребристым полом лаборатории, и встал бок о бок с Инарой и длинным Скопендрой.

Они еще успели увидеть искаженные изумлением и ужасом лица людей Ингера, ворвавшихся в лабораторию, а потом перед глазами уходящих заклубилось неистовое сетчатое пламя, сотканное из мириад крошечных игл, и все померкло.

Корабль, Четвертый уровень (Ганахида),