Антон Краснов - Псевдоним бога

– Приложу все усилия для того, чтобы ускорить ход работ и закончить ремонт шлюза как можно быстрее, – сказал он и закашлялся.

Вместо ответа Леннар чуть приобнял его за талию и легонько подтолкнул к выходу из Центрального поста. Уходя, Элькан чувствовал на себе нелегкий взгляд того, кого он еще недавно, не шутя, назвал богом.

Перед его глазами плыло одно и то же: жаркий праздничный полдень казни, подмытый радужными кругами в глазах, душная, дремотная ломота во всем теле, дающая такое неожиданное и удивительное спокойствие, словно и не было тогда на ланкарнакской площади Гнева неотвратимой опасности. Словно и не было смертного приговора, вынесенного высоким судом ему, Леннару, которому они, эти высокие судьи, дали трескучий титул Строителя Скверны. Леннар помнит, как если бы это истекло лишь вот-вот, каждое мгновение, каждую перемену в окружающей его размытой реальности того полдня: и легкое дрожание эшафота под ногами, и взвившийся до рваного дребезжащего фальцета баритон Стерегущего, и громадный пролом, разваливший город Ланкарнак надвое и смявший праздную толпу пришедших посмотреть на любимое зрелище – казнь бунтовщика… Леннар помнит все это. Перекошенные смертным ужасом лица людей, еще недавно весело ухмылявшиеся. Людей, которым неоткуда знать, что пропасть, разверзшаяся у них под ногами и прошедшая через самое сердце города, лишь следствие того, что начал отходить огромный щит, перекрывавший доступ к головному реактору Корабля. Да, и гибли люди… Срывались вниз, в темный зев провала. Пятились, сминая друг друга. Неистово ревели, словно это идущий из самых глубин их существа нутряной низкий рев может спасти, отвести смертный ужас. Эти люди думали, что вот оно – исполняется страшное пророчество из черной Книги Бездн!

Одним из немногих, кто знал истинную природу катастрофы, был Элькан. Элькан, пришедший с ним, Леннаром, из недосягаемого далека их прошлого.

И вот теперь этот-то Элькан впервые крупно возразил ему.

«Да, именно Элькан, – думал Леннар, – и неудивительно, что именно он, самый умный и дальновидный, один из самых преданных… Но что Элькан? Для него важнее всего его научная работа, продолжение его исследований, начатых еще там, на Леобее, и нашедших продолжение уже здесь, на борту Корабля… Да, его исследования! Его неодолимое стремление к знанию, новые перспективы, от которых захватит дух даже у посвященного… Я понимаю. Но я ставлю другой опыт. Я слишком много на себя взял, большая власть – большая ответственность, и если где-нибудь в далеком Ланкарнаке умирает от голода собака, то это моя вина. И если сардонары грабят мирный криннский город, это моя вина. Не Храм начал войну. Ее начал я, хотя и сам того не желая. И как же я могу бросить тут, на Корабле, всех этих людей в болоте их прежних заблуждений и невежества, как то предлагает Элькан? Нет. Мы будем вместе до последнего. Быть может, до самого конца».

Тут размышления Леннара были прерваны.

Вошла Ориана. Сегодня она была в накидке тревожного темно-желтого цвета, тонкая талия перехвачена искусно выделанной цепочкой с амулетом в виде белого круга, в который вписана восьмиконечная звезда со спиралевидно искривленными лучами. Она подошла к Леннару и, тронув его за запястье в знак приветствия, произнесла:

– Небо над нами! [2] Традиционная форма приветствия для большинства выходцев с Леобеи. О чем ты задумался, милый? Почему тебя не было в зале памятных машин?

Ориана по привычке пользовалась старыми названиями, избегая устрашающе громоздкой технической терминологии.

Леннар поднял голову:

– Что ты сказала?

– Ты даже не слышал, как я вошла и поздоровалась, – произнесла она с легким оттенком укоризны. – Где же тебе слышать мой вопрос… Чем ты так озабочен? Я слышала, ты вызывал в Центральный пост Элькана?

– Да. Очень странные дела… Я поставил на эту в общем-то не самую сложную работу самого компетентного человека из всех, каких имею здесь, под своим началом, – признал он, – я думал поручить ремонт шлюза другим, например Ингеру, – потому что Элькан много где нужен со своими громадными знаниями. Но, вот видишь, получается так, что как раз Элькан не справляется с этой работой так, как я на то рассчитывал…

– Ты его в чем-то подозреваешь? – искренне удивилась Ориана. – Нет, я могу понять, что постоянное напряжение, переутомление… Но Элькан! Он же великий ученый, а великий ученый всегда прежде всего большой человек! Большой человек не способен на предательство.