Игорь Осипов - Потусторонний батальон. Том 1. Рота нечисти

– Володя! – прокричал я.

Стажёр поднял руку и направил вперёд. Ладонь словно упёрлась в невидимую преграду. Вокруг неё вспыхнуло едва различимое бледно-голубое пламя.

Снова выстрел танковых орудий, и новая партия капелек со снарядами внутри зависла в сторонке от неприятеля. Пламя вокруг ладони Владимира загудело, создалось впечатление, что его пытался сорвать непонятно откуда взявшийся ураган.

Снаряды сдвинулись с места и сперва поплыли к эмиссару, но потом замерли. Струнки с капельками, тормозящие снаряды, задрожали, сопротивляясь колдовской силе, и стали видимыми человеческому взгляду.

Медлить было нельзя. Я выставил вперёд руку и побежал к пролому. Остатки псов бросились ко мне, но по ним с дальнего фланга ротной тактической группы загромыхали очереди сразу из двух бронетранспортёров, разрывая на части тридцатимиллиметровыми снарядами.

Я бежал, а впереди меня мутной преградой тёк щит, наклоняя к земле траву, шевеля конечности трупов и разгоняя облака пыли. Рядом бежала Ангелина, готовая повторить свой удар. Между пальцев её кулака проскакивали спелыми зёрнами жёлтые искры и сыпались под ноги.

Но удар нанёс я сам. Как только мой щит соприкоснулся с тонкими струнками паутинок, надавившими на него как ветки на воздушный шарик, я выплеснул энергию в один-единственный фокусный импульс. Будь цель не защищена, её бы сожгло вспышкой, как мышь ударом молнии, но паутинный кокон рассеял силу.

Рассеянная энергия была столь велика, что в радиусе десяти шагов от врага на деревьях вспыхнули хвоинки и листья, словно облитые горючим веществом, стволы почернели, а на земле начали тлеть упавшие ветки.

Не подействовало. Значит, надо по-другому.

Я на бегу достал древний кинжал, а потом взмахнул им, словно пытаясь разрезать воздух. Над травой прокатилась волна сдвига измерения. Эффект походил на удар мономолекулярного лезвия. Пространство между мной и врагом расслоилось, как будто по воздуху прошлись стеклорезом. Три ближайших к недругу ствола, треща ломаемыми кронами, начали заваливаться набок, обнажив ровнейшие срезы с годичными кольцами. И опять его спас кокон.

Оставалось совсем чуть-чуть, но некромант подпрыгнул и ухватился руками за приоткрывшийся лепесток чёрного цветка, а эмиссар начал уносить своего помощника, набирая скорость. Гулкий удар моей помощницы пришёлся на пустой лес, застонавший от боли.

– Ушёл, – тяжело дыша, произнёс я, по обыкновению согнувшись и уперев кулаки в колени. – Опять ушёл. Какого хрена?

– Силён, – произнесла Ангелина, гася новую порцию смерти.

Я выпрямился, раскрыл руку с мячиком. Мне не давала покоя одна мысль. Что ему надо? И почему эта сфера связана с эмиссаром?

– К чертям, – пробубнил я и создал в воздухе поисковую пчелу.

Насекомое начало с методичностью механизма совершать зигзаги по поляне, а через минуту над травой возникли нечёткие чёрно-белые силуэты.

Я услышал топот и обернулся. Возле меня остановились Володя, Света, Оксана, Александра и несколько офицеров ротной тактической группы.

Фигуры, изображающие эмиссара и некроманта, прятались за деревом, мимо мелькали мутные клочья тумана, в которых угадывались наступающие на нас псы.

Некромант стоял спокойно, словно не на бой пришёл. Он поднял перед собой руку и посмотрел на неё, как на чужую. Огромный чёрный цветок, замерший на опушке леса в двух метрах над палой листвой, немного повернулся и приблизился. Я не видел паутинок-струнок, но они наверняка пронизывали всё окружающее пространство. Наверняка он ими всё ощупывал, как кот усами-вибриссами.

Некромант поднял глаза и посмотрел на ветку дерева.

– Что это? – спросил кто-то из наших, вглядываясь в расплывчатый контур небольшого существа.

– Птица. Соловей, – ответила Ангелина.

В какой-то момент некромант поднял руку и протянул её к птице. Вот теперь уплотнившиеся струнки стали заметны. Струны свернулись вокруг соловья, сжимая в невидимый кулак. Птица забилась на ветке, а потом плавно проплыла к протянутой руке.

– Что они хотят? – спросил тот же любопытный офицер.

– А я знаю? – огрызнулась моя помощница, словно вопрос был адресован именно ей.

Пальцы некроманта сжали птаху. Струнки задрожали и стали, всё ускоряя колебания, быстро проходить через тельце, а потом застыли размазанной стоячей волной, как гудящая гитарная струна после удара по ней пальцев музыканта.

– Он сканирует её, – произнесла Ангелина, – как томограф какой-то.