Мария Стрелова - Метро 2033 - Нас больше нет

Через час заходила мама, и мальчик старательно притворялся спящим. Наталья улыбалась своим мыслям, целовала сорванца. Теплая, добрая, родная. От нее пахло терпким дегтярным мылом, к которому примешивался сыроватый запах грибов, женщина работала на грибной ферме, а по вечерам старательно отмывала загрубевшие от тяжелого труда руки. Она всегда была светлой и радостной, ее любили жители бункера. Но больше всех ее любил маленький сын.

Когда Жене исполнилось шесть, мама стала худеть на глазах, у нее начали выпадать волосы. Прежде густые, до плеч, они потускнели, лезли пучками, Наташе пришлось носить косынку. Порой женщина плакала по ночам у кровати сына. Мальчик не спал, он слушал приглушенные рыданья, но не решался открыть глаза и утешить ее.

А через месяц мамы не стало. Непонятное слово «онкология», которое постоянно повторял медик, еще более непонятное слово «рак», которое неслось из углов, где судачили тетушки. Церемония прощания, восковое, белое, как простыня, которой было укрыто ее тело, лицо Натальи. Окаменевший от горя отец. Женю увели в его комнату, оставили одного. Он сидел в тишине, глядя в пламя керосинки, и плакал. Он не понимал еще страшного слова «смерть». В бункере автоконструкторов детей до последнего оберегали от этого жуткого знания. Мальчик хотел, чтобы мама встала, поскорее вернулась и поцеловала его, как раньше.

Отец заливал горе самогоном и утешался в обществе Светланы. Женщина лет тридцати, почти его ровесница, когда-то работала психологом в конструкторском бюро. На нее и возложили обязанность успокоить начальника бункера. Смерть жены тяжко потрясла мужчину, изменила его.

Про Женю забыли. Он бледной тенью слонялся по убежищу, никому не нужный, прежде чем Егор вспомнил о его существовании.

Когда горе улеглось, Света уже прочно заняла свое место в сердце отца. Коровин-старший больше не беседовал с сыном в кабинете, не приходил укрыть его одеялом. В их комнате стало пусто, Егор Михайлович избегал появляться там, ночуя в кабинете. Нет, он не забыл про сына. Интересовался, как его дела, иногда заходил пожелать доброй ночи. Но теперь на месте мальчика оказалась Светлана. Ей Егор рассказывал истории на ночь, с ней ложился в одну постель и желал сладких снов…

Женя быстро повзрослел. Не по годам серьезный, он старался хорошо учиться и помогать страшим. В память о маме… Он хотел стать разведчиком. Тогда отцу придется обратить на него внимание. Тогда…

Детская обида не давала покоя. В четырнадцать лет парень первый раз вышел на поверхность. С пятнадцати ходил в экспедиции один, без сопровождения. За три года показал, на что он способен. Когда ему исполнилось семнадцать, отец назначил его командиром одного из отрядов. Внимательный к деталям и мелочам, Женя порой видел то, чего не замечали другие. Старшие товарищи быстро приняли его как первого среди равных, сложилась крепкая дружба. Но отец по-прежнему не принадлежал ему…

Погруженный в свои мысли, Евгений продолжал внимательно следить за дорогой. Все было спокойно, с неба падали крупные снежинки, устилали дорогу, оседали на капюшонах.

Вот и крутой поворот. Свернули, задержались на минуту, оглядывая дорогу. Чисто. Тишина нарушалась только скрипом снега под сапогами разведчиков. Даже ветра не было. Слишком уж хорошо. Парня оводом укусила тревога. Он обернулся, глядя назад, на цепочки следов, посмотрел по сторонам.

Краем глаза Женя заметил движение в одном из домов. Жестом велел отряду остановиться, вглядываясь в темные провалы окон. Один из ребят вопросительно вскинул руку. Парень указал ему на покосившуюся вывеску «Овощи и фрукты», под которой за несколько секунд до этого мелькнула тень.

Луна выглянула из-за облака, очертила силуэт. Мутант, заросший шерстью, похожий на собаку, равнодушно скользнул взглядом по отряду разведчиков. Мелькнула в проеме разрушенной стены оскаленная морда, и тварь вернулась к своим делам.

Но опытные сталкеры знали, что это безразличие обманчиво. Эти исковерканные Катастрофой псы обычно ходили стаями. Где один, там еще десяток. Значит, сейчас появятся.

– Отступаем, – скомандовал Женя. – Саня, первым, в мойку.

Сам пошел последним, с автоматом наизготовку. Стаи пока не было видно. Не нарваться бы. Успеть бы.

Отряд скрылся в здании автомойки. Она стояла на повороте, основная дорога уходила к станции, куда и направлялись разведчики, другая вела к больнице, через проржавевшие до дыр гаражи, рухнувшие бетонные плиты забора – прямо в лес.