Мария Стрелова - Метро 2033 - Призраки прошлого

– Капли берсерка практически существуют, – наконец, озвучил Дима свои мысли командиру. – Еще немного, и я бы их закончил. Но теперь не стану.

– Вот как? Да ты и впрямь диверсант, – протянул Рябушев.

– Хватит, товарищ полковник. Я – не жилец. Если не накажете меня – поссоритесь с Геннадием. Он – ваш давний друг, а я – всего лишь химик-недоучка с неправильными мыслями в голове. Давайте закончим с этим, не мучайте меня, мне больно от вашего спокойствия, оно дарит надежду, а надеяться невыносимо. Прошу вас о милосердии, расстреляйте меня, не отдавайте в лаборатории, если хотите наградить за свое спасение.

Андрей Сергеевич и молодой ученый смотрели друг другу в глаза. Офицер – выжидательно, погруженный в раздумья, юноша – упрямо, закусив губу, чтобы не дать воли своим чувствам.

– Идем. Будем решать, что с тобой делать, – совсем не зло и как-то устало сказал Рябушев.

Они вышли в коридор и пошли на второй этаж, но снова не дошли, по дороге к командиру подошел один из часовых.

– Разрешите обратиться! Евгений Коровин пришел в себя, требует врача.

– Так. Ты – за Геннадием, – полковник кивнул солдату, потом повернулся к Диме:

– А ты – со мной. Шагом марш.

Они вновь поднялись на первый этаж, остановились у двери карцера.

– Вмешаешься – накажу, – предупредил Дмитрия Рябушев. Юноша отошел в сторону и замер у стены.

Через несколько минут явился Доктор Менгеле, и почти сразу после него в коридоре показалась Марина.

Она пошатывалась на ходу, была бледна, как смерть. Скользнула взглядом почти равнодушно по нашитому на рубашке Димы номеру и встретилась с ним глазами. В них было такое беспросветное отчаянье и скорбь, что юноша не смог выдержать этот взгляд, отвернулся.

– Ну, вот, собственно, и момент истины. Сейчас нужно будет решить, что делать с твоим пленником, – обратился к женщине полковник. – Открывайте, что ли.

Часовой открыл дверь карцера, Алексеева бросилась туда, упала на колени перед Женей, обняла его, что-то говорила тихо-тихо, так, что не разобрать было слов, утешала.

Рябушев раздраженно посмотрел на нее, велел отойти.

– Хватит! Евгений совершил преступление, он за него ответит. Ты больше не будешь его выгораживать. Надоело! – рыкнул полковник.

Доктор Менгеле вошел в карцер, Дима не видел, что там происходит, но оттуда послышался настолько отчаянный крик, что у юноши похолодело внутри.

Марина стояла у стены, сжимала кулаки и кусала губы, но не вмешивалась.

Геннадий вышел из камеры и насмешливо взглянул на женщину.

– А ты жестокая. Твой несчастный Женечка умирает, и подыхать он будет долго и мучительно. Медикаменты нынче в цене, зачем продлять страдания того, кто уже обречен? Не лучше ли пустить ему пулю в лоб? – протянул ученый.

– Спасите его! Гена, пожалуйста, я сделаю что угодно, только спасите его!

Дима смотрел на ее перекошенное страданием лицо, каждая клеточка в нем отзывалась на ту душевную боль, которая мучила Марину. Новое, непривычное чувство заставляло его бесконечно думать, изводило и тревожило, но вместе с тем он ощущал, как просыпается окаменевшая за многие годы душа.

Доктор Менгеле бросил недовольный взгляд на своего ученика, но сейчас его больше заботила Алексеева.

– Зачем? Чтобы он прожил еще месяц и все равно отправился к праотцам? У него отказали почти все системы организма. Забавный опыт вышел. Острый токсический гепатит развился всего за два дня, повышенная возбудимость нервных окончаний, риск инфаркта. В любой момент он может загнуться от болевого шока. Вот если бы он был моим образцом…

– Нет! Это вы его убили! Это все из-за того транквилизатора! – в отчаянии закричала Марина, совершенно лишившись самообладания.

Дмитрий опустился на корточки у стены, больше всего на свете ему хотелось исчезнуть, не существовать больше.

«Это сделал я. Убийца, убийца! Женя, прости меня… Прости меня… Прости меня…» – он, как молитву, повторял одну и ту же фразу. Ему было плохо, как никогда раньше. Если бы сейчас Доктор Менгеле приказал пытать его, бывшему ученому стало бы легче. И от таких мыслей становилось еще хуже.

– Побочные эффекты непредсказуемы, – пожал плечами Доктор Менгеле. – Парень – не жилец. Видимо, действие препарата наложилось на общий стресс, и ослабленный организм не справился. Твоему Женечке осталось несколько часов, в лучшем случае.

«Вы знали, что так будет! Лжец! Мерзавец!» – Диме хотелось кричать, обличать своего учителя и каяться самому, бесконечно просить прощения у этих двоих и у всех тех, кто был раньше.