Олег Шовкуненко - Оружейник. Книга третья. Пилигримы проклятых земель

– Ну?

– Там «трясина». Она как раз перед выездом с шестой площадки.

– Ты полагаешь…

– Да. Эта штука в нее вляпалась.

– Что же это такое может быть, если завязло в «трясине»?

– Вот именно это я и намерен выяснить, – мои пальцы уже плавно вращали небольшое металлическое колесико.

Дверь я решил приоткрыть всего на какой-то сантиметр, только чтобы взглянуть. Не зная к чему готовится, чего ожидать, мозг непроизвольно рисовал самые невероятные картины. По большей части все они опирались на накопленный опыт, на знание различных аномалий и чужеродных форм жизни. Однако все видения, все чудовища, рожденные моим воображением, спасовали перед тем, что открылось взгляду в реальности.

Я увидел огромный, белый с призрачным голубоватым отливом шар или ком, который, извиваясь и разбрасывая в разные стороны длинные тонкие как плети щупальца, пытался выбраться из ставшего жидким и вязким бетонного пола. Сперва было даже невозможно разглядеть что это такое. Свет, который исходил от монстра, слепил привыкшие к темноте глаза. Так что потребовалось где-то с полминуты, чтобы понять – передо мной машина. Это точно был какой-то механизм. Я заметил наползающие друг на друга металлические поверхности, изобилующие диковинными выштамповками, накладками, решетками и форсунками. Торчащие из округлого тела щупальца были тоже искусственными. Они присоединялись к корпусу с помощью хитрых шарнирных приводов. Предназначение этих конечностей оставалось непонятным. Они были чересчур хлипкими для ног и слишком неуклюжими и малоподвижными для рук. Именно эти недостатки и не позволяли монстру выкарабкаться из «трясины». Да и наверняка весу в нем было тоже порядочно. Подумав о весе, я понял, что очень не уверен в данном вопросе. Не уверен просто потому, что не знаю действительно ли передо мной настоящая машина или ее невесомый фантом. Но если это фантом и притом невесомый, то какого хрена он тонет в «трясине»?

– Срань господня! – голос Лешего прозвучал откуда-то сверху.

Живая человеческая речь отрезвила, позволила отделаться от растерянности и оторопи. Да и не только речь. Словно нашатырь в нос шибанула вонь желтой плесени. Шапка, блин! Как только Андрюха ее терпит? Привык что ли? По обеим этим приметам стало понятно, что Загребельный рядом. Пользуясь своим превосходством в росте, он навис надо мной, да какой там навис, он практически вдавил меня в стальную створку двери, а сам поверх моей головы тоже пялился в щель.

– Что это такое? – выдохнул я, вдруг осознав, что самостоятельно мне на этот вопрос не ответить.

– Спросил бы чего полегче, – пробубнил Леший в ответ. – Ясно одно. Этой штуке не выбраться, она все глубже и глубже уходит в «трясину».

Это была истинная правда. Многоногая, а может многорукая машина уже погрузилась практически наполовину. Учитывая ее размеры, это метра на три. Цепкая хватка «трясины» мне была хорошо известна, и я отчетливо понимал, что вырваться из нее у металлического ежа нет ни малейшего шанса.

– Дайте посмотреть, – Главный положил мне руку не плечо.

– Это можно.

Я отпихнул Лешего, да и сам собирался посторониться. Однако не успел. Подполковник ФСБ решил все по-своему. Он с силой толкнул тяжелую дверь. Послышался скрип несмазанных петель и тонкая щель, через которую мы только что глядели, превратилась в наполненный мерцающим белым светом портал. Это и впрямь казалось порталом в другой мир, и мы стояли на его пороге. Сзади царство мрака, впереди урбанистические железобетонные джунгли, населенные невиданными механическими чудовищами.

– Цептон! – выдохнул Главный, глядя на бултыхающееся в трясине страшилище. – Это же цептон!

– Ты знаешь эту тварь? – мы с Лешим спросили практически одновременно.

– Знаю, – ханх кивнул. – Они жили на Земле. Давно. Еще до эльфов.

Тот кого Главный назвал цептоном сразу же отреагировал на наше появление. Он оставил попытки выкарабкаться. Практически все гибкие плети полезли в нашу сторону. Мы попятились и разом вскинули оружие. Хотя, черт его знает, могла ли эта штука причинить нам вред или мы ей. До меня наконец дошло, что ее металлическое тело полупрозрачно и сквозь него, хотя и очень размыто, можно видеть разметку на полу и стоящие по соседству колонны. Такого не бывает у живых материальных объектов, такая прозрачность это киношный трюк для бестелесных духов и призраков. Название «призраки» вызвало легкий приступ паники. Как говорится, помяни черта… Я мигом пробежался взглядом по черноте огромного хранилища. Нет, показалось. На площадке №5 сейчас находился лишь только один монстр.