Олег Шовкуненко - Оружейник. Книга вторая. Бой без правил

На счастье автомат был взведен, и пугать мою гостью громким щелчком затворной рамы не пришлось. Это хорошо. У крысы будет больше доверия к тому фантастически вкусному лакомству, которым с ней собирался поделиться щедрый полковник Ветров.

Я запустил руку в карман и добыл оттуда последний, самый заплесневелый сухарь, мудро припасенный на крайний, вконец уж безвыходный случай. Положив сухарь на пол, стал стволом автомата подталкивать его к убежищу, в котором скрывалась моя потенциальная жертва. Когда до груды битой мебели оставалось не более полуметра, пришлось остановиться. Сухарь находился на краю освещенного участка, АКС лежал рядом, практически утыкаясь в него дульным тормоз-компенсатором. Ловушка готова. С расстояния в пару сантиметров я уж как-нибудь не промажу.

Мои действия не остались незамеченными. Тихий срежет, с которым Калашников полз по бетону, спугнул зверька, заставил его прекратить возню и затаиться. Только бы не сбежал! Крыса не сбежала. В одной из чернильно-черных нор, образованных деталями старой мебели, мелькнули два светящихся, крохотных как бисеринки глаза.

Крыса очень долго разглядывала меня, не решаясь выбраться из своего убежища. А быть может, это я себе льстил? Может объектом внимания зверька был тот аппетитный сухарь, который лежал между нами? Очень на то надеюсь.

– Ну, давай, чего же ты медлишь? – одними губами прошептал я, обращаясь скорее к самому себе, чем к своей жертве. – Ведь вкусно же… Ах как вкусно!

Словно поддавшись внушению, крыса двинулась к приманке. Всего через пару секунд я уже мог разглядеть ее высунувшуюся на свет тушку. Большая… сантиметров двадцать в длину.

– М-м-м… – я замычал от вожделения. Если как следует приготовить с солью и перчиком, пальчики оближешь.

Тот самый палец, который я и собирался облизывать, напрягся, готовый вот-вот надавить на спусковой крючок. Но я приказал себе держаться и ждать, когда дичь вплотную подберется к приманке. Вот тогда-то…

Нервы у крысы оказались куда слабее моих. Приблизившись к пище, почувствовав ее запах, она громко взвизгнула и буквально прыгнула на затертый по карманам, похожий на обмылок сухарь.

Наконец-то! – мысленно воскликнул я. – Попалась родимая!

Меня уже ничто не сдерживало. Я чувствовал себя победителем. Разум человека, как и полагается, торжествовал над разумом животного, над разумом чужих. И это символично. Так было, есть и будет. Будет! Именно на этом слове я и нажал на спуск.

Короткая очередь прогрохотала под сводами старого бомбоубежища. От вспышек выстрелов я на секунду ослеп. Когда же грохот стих, а зрение восстановилось, я глянул на пол и от удивления открыл рот. Ни сухаря, ни крысы. Одни лишь дымящиеся стреляные гильзы.

– Цирк-зоопарк, куда же все поде…

Я так и не закончил фразы. Взгляд упал на противоположную стену. Там мелкими, влажными капельками поблескивало небольшое красное пятно, по которому лениво сползали грязные клочки серой шерсти.

– Твою мать… – протянул я задумчиво. – Человек, ты в очередной раз перехитрил всех, в том числе и самого себя.

Пустой желудок всегда и везде располагал к философствованию. Именно этому занятию я и предавался, пока не расслышал гулкий топот частых шагов. Люди приближались бегом, на ходу взводя оружие. Неужели их кто-то преследует? Или…

Я быстренько опер АКС о стену и, сложив руки на груди, уселся так, чтобы всем своим видом продемонстрировать невозмутимость и полный контроль над ситуацией, причем такой, при котором не требуется даже оружие.

Первым в зал ворвался Леший. Мой приятель поводил стволом Калаша из стороны в сторону, готовый в любое мгновение открыть огонь.

– Все нормально, – произнес я ровным, даже с некоторой ленцой голосом.

– Кто стрелял? – Леший немного успокоился, но все же не настолько, чтобы опустить оружие.

– Ну, я стрелял… Кто же еще? – пришлось разыграть недоумение, вызванное таким дурацким вопросом.

– Какого рожна, Максим?!

– Прикончил паразита, – я взглядом указал на кровавое пятно на противоположной стене. – Совсем от рук отбились гады.

Леший посветил фонариком в указанном направлении. Опустил луч на пол, где обнаружились клок шерсти и длинный тонкий хвост.

– Крыска… – мечтательно произнес кто-то стоящий за спиной у Лешего. По-моему, это был Сергей Чаусов, здоровенный морской пехотинец, моя, так сказать, надежда и опора. Опора в прямом смысле этого слова. Именно Сергей чаще всего таскал раненого полковника Ветрова на своем горбу.