Ральф Питерс - Красная Армия

— Могут ли американцы оказать поддержку СГА? — Спросил Малинский.

Дудоров указал на карту. Со своего места Малинский не видел подробностей, но хорошо помнил ее.

— Единственная американская бригада располагается на севере, — сказал Дудоров. — По-видимому, она выступает в роли стратегического резерва. Их точное расположение в настоящее время неизвестно. Нет никаких признаков того, что еще какие-либо силы армии США противостоят нашему Первому Западному фронту.

Синхронность решает все, подумал Малинский. Он не слишком доверял Генеральному штабу, но должен был признать верность их расчетов относительно того, насколько быстро НАТО сможет обнаружить мобилизацию сил Варшавского договора, а главное, насколько им хватит решимости ответить. Прогнозы были практически точными. Период мобилизации занял семь дней, и позволил развернуть главные силы советской, восточногерманской, чешской и польской армий и радикально изменить соотношение сил. Из этих семи дней полномасштабных мер, первые четыре противник никак не реагировал. Вероятно, разведка НАТО обнаружила все в течение же первых суток и верно оценила ситуацию, но правительства некоторых стран НАТО колебались до последнего. На встрече с главнокомандующим войск западного направления в начале дня, Малинский был удивлен рассказами маршала Крибова о показавшихся ему абсурдно невероятными дипломатических усилиях. Крибов не отличался чувством юмора, но и он улыбнулся, заявив Малинскому, что раз они могут победить армии НАТО, он совершенно уверен, что они справятся и с их правительствами.

— Еще вопросы? — Привлек внимание Дудоров.

Поднялся генерал-лейтенант Старухин, командующий третьей ударной армией. Малинский улыбнулся сам себе. Старухин всегда считал нужным выступить. Он сильно пил, хотя такое поведение было уже не в моде, был задирой и крайне жестким, агрессивным командиром. Именно это и требовалось от командующего на участке прорыва. Малинский знал Старухина много лет и хорошо знал длинный список его вредных привычек. Но он также знал, что может доверять ему в бою.

— Товарищ Дудоров, — начал Старухин. — Вот вы стоите и вещаете, что британские саперы не подготовили нормальной обороны. А вы не хотели бы сесть в один из моих танков?

Малинский заметил, кто засмеялся вместе со Старухиным. Его непосредственные подчиненные и, конечно же, его ближайший соратник — командир двадцатой гвардейской армии. ГДР-овцы засмеялись в порядке эксперимента, поляки же изобразили равнодушие. Трименко, командир второй гвардейской танковой армии, сохранял каменное лицо, как и его подчиненные. Трименко и Старухин были давними соперниками, разными, как лето и зима. Между ними существовала конкуренция, и Малинский умело использовал ее, чтобы заставить обоих выкладываться по полной.

Никто из офицеров штаба фронта не смеялся над Дудоровым. Малинский и Чибисов приложили немало усилий, чтобы создать сплоченный коллектив, где подобное злословие очень не приветствовалось. Малинский подождал, пока стихнут смех и комментарии. Старухин все еще стоял с глупой ухмылкой на лице.

— Если вы так переживаете, Владимир Иванович, — холодно сказал Малинский — возможно, вы хотите, чтобы наш начальник разведки принял командование вашей армией вместо вас?

Теперь уже заулыбались подчиненные Трименко и офицеры штаба фронта. Но, в конце концов, Малинскому еще чего не хватало, так это выяснения отношений между штабистами и командованием армий. Он только хотел убедиться, что все помнили, кто здесь главный.

— Начальник инженерной службы уверяет, что обеспечит вам переправы через первую линию каналов и проходы сквозь британские заграждения. — Сказал Малинский Старухину. — Конечно, я не недооцениваю сложность задачи, стоящей перед третьей ударной армией. И никто этого не делает, Владимир Иванович. Но я уверен, что вы с ней справитесь.

Малинский повернулся к Чибисову.

— Товарищ Чибисов, покажите планы наступления армий.

Начальник штаба занял место Дудорова у карты. Система вентиляции плохо работала в сырую погоду, и табачный дым грязными клочьями висел на уровне плеч стоящего человека. Чибисов был астматиком, и Малинский знал, что для него такие совещания были большим испытанием. Поэтому Чибисов был единственным офицером, в присутствии которого Малинский не курил. Но на собраниях такая забота была бы знаком слабости, и Чибисов был предоставлен самому себе.