Владимир Табаков - Пепельный город. Отголоски прошлого

Спускать с холма было гораздо проще и быстрее, склон был ровным и пологим. Иосиф практически бежал первым и останавливался только, когда его одергивал командир. Оказавшись в долине у границы города, доктор еще раз провел ритуал с забором образцов и, заполнив последний контейнер, он встал с колена и пересек невидимую границу города, затерянного на века. Ощущение эйфории и восторга оставили товарищей так же быстро, как и завладели ими. Снизу с улиц город уже не казался столь величественным. Окна и двери на домах были целы, но все без исключения металлические конструкции были покрыты ржавчиной и серой окалиной, слой грязи и осадков на окнах был такой, что через них было едва видно. Штукатурка на домах по большей части отвалилась и осыпалась, обнажив кирпичные скелеты зданий. Улицы были завалины мусором и горами ржавого металла. Кое-где, на стенах домов, сохранились таблички, вероятно, с названиями улиц на неизвестном языке.

Отряд выстроился в линию и медленно шел след в след. На этот раз, первым шел Рихард, обдумывая каждое действие, перед тем как его совершить. В руках у него была длинная ветка, которой он тщательно простукивал снег перед ногами, прежде чем сделать очередной шаг.

Найти городской университет не составило большого труда. Причудливое здание с высокими этажами находилось на набережной недалеко от центра города, и отличалось от выданного Рихарду рисунка только огромным слоем ржавчины на его перекрытиях и осевшим торцом. К стеклянным дверям вели гранитные ступени, покосившейся и частично разрушенной лестницы. На площади перед входом снега не было вовсе. Все трещины ее бетонного основания покрывал зеленый мох, а кое-где пробивались молодые деревья. Одна из стеклянных створок была приоткрыта и, через образованную щель во внутреннее помещение нанесло сухих листьев и мусор с улицы.

– Касия, Лир, контролируйте подходы. Иосиф замерь показания! – приказал Рихард.

– Уже, – ответил доктор, – Все в норме, – тут же добавил он.

– Отлично. Йорг, помоги мне открыть дверь.

Створка из толстого стекла никак не хотела поддаваться, она словно вросла в землю. Двое совсем немаленьких мужчин безрезультатно пытались толкать дверь, тянуть, затем снова толкать. Йорг, не выдержав, выругался в сердцах и, размахнувшись, ударил прикладом винтовки в центр стекла, оно завибрировало и казалось, что от центра в стороны расходятся волны. Даже после этого дверь выстояла и даже на миллиметр не сдвинулась с места. Тогда Йорг вскинул винтовку, упер ее в плечо и нажал на спусковой крючок. Бахнуло так, что в ушах зазвенело. Звук выстрела молнией разнесся по улицам покинутого города, распугав стайку птиц, сорвавшуюся в небо с одной из крыш. Пуля ударила в стекло, выбив из него фонтан из мелких осколков. В месте попадания образовалась неглубокая вмятина, от которой паутиной в стороны побежали трещины. Сделать второй выстрел Йоргу помешал Рихард, опустив сверку на ствол тяжелую руку и наклонив его к земле.

– Хватит! – строго произнес он и, отвязав от рюкзака, лежавшего на земле, походный топорик, подошел к двери. Рихард размахнулся и удал топором точно в место попадания пули. С каждым новым ударом паутина трещин росла, пока, наконец, стекло не осыпалось мелким крошевом, открывая проход в здание университета.

– Иосиф, на тебе с Лиром первый этаж. Касия со мной наверх, Йорг контролируешь вход. Начали!

Рихард подхватил с земли винтовку и, прижав к плечу приклад, неторопливо, выверяя каждое действие, направился к лестнице у правой стены здания. Стеклянные, помутневшие ступеньки крепились проржавевшими тросами к потолку и полу. Со стороны казалось, что они парят в воздухе. Наемник подошел и со всей силы топнул ногой по нижней ступени, она даже не качнулась, зато от потолка, в том месте, где был вкручен крюк, к которому крепился трос, вывалился кусок штукатурки. Таким образом, шаг за шагом Рихард поднялся на второй этаж.

– Крепкая! Давай поднимайся, – крикнул он.

Касия легкой походкой вбежала на второй этаж и присоединилась к командиру. От площадки, нависающей над входными дверями, параллельно отходили три коридора. Рихард шел первым, открывая каждую дверь. По левую руку находились большие аудитории с частично обвалившейся штукатуркой, углами покрытыми плесенью, скамейки, поднимающимися от кафедры вверх, гнилыми покосившимися рядами, рассохшаяся и полинявшая мебель. Это жалкое зрелище вызывало чувство тоски и обреченности. С правой стороны находили классы поменьше и лаборатории. Внутреннее убранство не сильно отличалось от увиденного в аудиториях, здесь также царили распад и разложение. Хотя здесь уже было чем поживиться. На ржавых лабораторных столах стояло множество колбочек, неизвестное оборудование, похоже на небольшие подзорные трубы, установленные на подставки, часть из которых тоже была поражена коррозией, у потолка на кронштейнах весела какая-то коробка с проводами. В шкафах лежал отличного качества медицинский инструмент. Касия, открыв дверцу одного из них, взяла в руки покрытый толстым слоем пыли скальпель и провела по лезвию пальцем. На толстой кожаной перчатке появилась тоненький неглубокий разрез.