Алексей Бессонов - Алые крылья огня

– Ого. Получается, время для них вовсе не относительно?

– Получается. Это ты мог вернуться куда угодно и сколько угодно раз прожить один и тот же счастливый день, не опасаясь перевернуть всю плоскость. Они – нет.

– Я не мог, Валерия. У меня был сарпанский, одноразовый – и три патрона к нему. На что-то более серьезное у меня не было денег. Но, с другой стороны, у них должна быть могучая машина – моя игрушка просто не способна прошвырнуть через века такую громадину, как эта подлодка. У моей еле хватило энергии на мой личный звездоплан. Но вы… откуда вам известно о лойте в этой системе?

– Мы узнали о появлении здесь Сына Тьмы три года назад. Дальний разведчик засек его продвижение, и Служба немедленно поставила вопрос о противодействии.

Кай скептически хмыкнул.

– Даже мы – а для нас, как ты знаешь, эта тварь вовсе не мифический Сын Тьмы, а самый что ни на есть элементарный лойт, древнейшее разумное создание во Вселенной – даже мы не стали бы рассуждать так самонадеянно. Противодействовать – как? Матка инцистируется сразу после того, как ее покинут ростки воплощения. Обнаружить ее можно только в движении. Когда она спит, ее не разглядит ни один охотник. Что дальше?

– Кай, они входят в людей – и тогда ты чуешь…

– Повторяю, что дальше? Одного я вот учуял. Как я могу сражаться с формой жизни, которая в тысячу раз совершеннее меня? К тому же они не входят. Они воплощаются. Человек погибает, а лойт становится его сущностью – при этом носитель приобретает новые, совершенно не свойственные ему возможности.. Более того, со временем от тела носителя не остается практически ничего, кроме внешней оболочки. А лойт, как ты сама знаешь, может воплотиться в любую форму жизни.

– Давай лучше поедим, – резко прервала его Валерия. – Мы смущаем хозяев.

– Итак, – Кай отставил в сторону пустую тарелку и заговорил на языке, понятном братьям, – мне хотелось бы получить ответы на целый ряд вопросов – без этих ответов наше сотрудничество не представляется мне возможным.

– Да-да, мы слушаем вас, – поспешно отозвался Кирби Зорган. – Мы ответим на любые ваши вопросы.

Кай с треском размял пальцы и вытащил сигару из принесенной Валерией коробки.

– Во-первых, – начал он, окутавшись клубом ароматного дыма, – мне хотелось бы знать, какую, э-э-э… организацию вы представляете в данный момент.

Кирби неожиданно потупился, и Валерия поспешила ответить за него:

– Видишь ли, Кай, они представляют не организацию. Они, если хочешь, представляют преступный клан. Это порождение эпохи, ты поймешь…

– Мы живем в мире, который совершенно отчетливо разделен на два этажа, – скрипуче заговорил Кирби, – внизу находятся те, кто не имеет даже тени шанса выжить в условиях, которые им навязаны. Вверху – те, кто эти условия диктует. Да, для них мы – преступники. Нас ждет страшная кара. Если, – он негромко хихикнул и потянулся за сигарой, – если они смогут до нас добраться.

– Ага, – начал понимать Кай, – и вы удрали сюда?

– Мы не удрали, – вмешался Лок, – мы делаем то, что дает нам шанс. Нам и нашим друзьям. Мы торгуем.

– Оп-па! Как славно. Я полагаю, что сия милая торговля идет лишь в одном направлении? Или вам не объяснили последствий двухсторонних, скажем так, торговых отношений?

– Разумеется. Мы поставляем товар только туда, – палец Кирби взлетел под потолок. – Этот товар – спасение.

– Род товара?

– Это… это биоматериал. – Кирби запнулся и усиленно задымил сигарой. – Это биоматериал, – повторил он сквозь облако дыма, – но, поверьте, мы не занимаемся убийствами. Все гораздо прозаичнее. Идет война…

– Я не думал, что Земля так пострадала, – ошарашенно понял Кай. – Наследственность? Боже…

Он мельком посмотрел на Лока и поспешил наполнить свой бокал.

– Я ношу признаки обоих полов, – спокойно ответил Зорган-младший, – и способен к физиологической стороне межполовых отношений в любой роли. Но детей у меня быть не может. Это бывает… редко, но бывает. Сейчас мне удобнее чувствовать себя женщиной – вот и все. Когда я захочу превратиться в мужчину, я предупрежу вас заранее.

Кай поперхнулся и едва не уронил свой бокал.

– Великая Бездна! Я не хотел сказать ничего обидного! Если вам будет угодно принять мои извинения…

– Вы меня не обидели. – Лок посмотрел на него с искренним недоумением. – Чем может быть обидна простая констатация факта?

– То, что мы сейчас ели, абсолютно недоступно даже для самых высших, – Кирби помедлил, в голосе вновь скользнула горечь, – аристократов. У нас их называют по-другому. Вы понимаете меня? Для нас важна даже кровь – обычная, здоровая кровь. А здесь можно найти все! Все, вы понимаете? Здесь можно найти надежду!