Роман Ударцев - Рыцарь призрения. Том первый

– Спасибо, – прошептал он.

– Ерунда, – отмахнулась Марена – нам теперь год вместе жить. Успеешь еще отблагодарить. Теперь и ты поешь.

Парень не стал кочевряжиться и принялся за еду. В конце концов он не ел со вчерашнего дня. Марена тяжело вздохнула, потом тряхнула головой и сказала:

– Раз уж ты все равно здесь, то так тому и быть. Ты крови боишься?

Денис едва не поперхнулся от такого вопроса и опасливо посмотрел на подопечную. Иметь дело с колдунами или кто они там на самом деле, уже довольно стремно, но, если они еще и психи…

– Это зависит от того, чья кровь, – неопределенно ответил парень.

– Увидишь, – Марена вовсе не собиралась облегчать ему жизнь – доешь и пошли наверх. Дом сам приберет со стола.

Аппетит у Дениса пропал сразу. На деревянных ногах он пошел следом за женщиной, даже чуть не упал на лестнице, за что заработал ее недоуменно-презрительный взгляд. Мужчина одернул себя – в конце концов он же не юная девственница, которую сатанисты волокут на кладбище.

Лестница все не кончалась, по примерному количеству ступенек, они должны были уже подняться на третий или четвертый этаж. Которого, разумеется, в двухэтажном особняке быть не могло. Марена шла впереди и объясняла, правда от ее слов суть происходящего для Дениса яснее не стала.

– Наверху Расписная комната, – женщина говорила вроде негромко, да еще двигаясь спиной к Денису, но он четко слышал каждое ее слово – Она особая. Заповедная. Там я рассказываю сказки тем, кто мне служит. Будешь слушать и делиться впечатлениями.

Денис уже решил, что если ему не понравятся ее сказки, то будет врать напропалую. Не хватало еще сердить ведьму, непочтительными комментариями.

– Врать не нужно, – мягко ответила Марена – да и не получится у тебя, соврать мне. Сказки будут плохие и хорошие, злые и добрые, глупые и… – она засмеялась – и очень глупые. Как все в этой жизни.

Наконец они оказались на крохотной лестничной площадке перед тяжелой, окованной железом, старинной дверью. Дверная ручка, как гарда шпаги, была окружена железными кованными шипами, стилизованными под розовые побеги. Марена взялась за поблескивающий полированный металл и побеги впились в ее плоть. Женщина даже не вздрогнула, когда кровь закапала на железо и потемневшие доски пола. Дверь открылась, и они оказались в обширном круглом зале.

Как и на лестнице, было совершенно непонятно, откуда идет освещение. За то Денис понял почему комната Расписная. Вся стена представляла собой панораму леса. Причем всех четырех времен года. Они вошли в месте, где лето плавно становилось осенью. Правее листья становились желтее и опадали, левее зелень восхищала взгляд. Дальняя часть стены показывала зиму и раннюю весну. Денис присмотрелся, но так и не увидел четкого разделения. Художник был гением и каждый отдельный фрагмент картины был непохож и неповторим.

Потолок изображал звездное небо. О том, что это изображение Денис догадался только потому, что снаружи облака затянули небосвод. Пол выложенный из деревянных плашек, не был покрашен, но отполирован до зеркального блеска. Посреди зала, на четырех дубовых бревнах, сложенных срубом, стоял огромный серебряный таз, странной формы. Не сразу до мужчины дошло, что это гигантский, метров двух в диаметре, круглый щит. По краям щита шел странный и почему-то знакомый орнамент.

Сам щит почти до краев был наполнен кровью. Денис вздрогнул. Хотелось верить, что это кровь животного, но вопрос застрял в горле. Он понял, что зверюшки тут ни при чем. Мужчина подошел ближе. С «осенней» и противоположной «весенней» стороны, рядом с щитом лежали два низких валика для сидения.

– Готов к сказкам? – спросила Марена.

Денис обернулся и смущенно прикрыл глаза ладонью. Женщина каким-то образом успела снять с себя всю одежду. Впрочем, он успел заметить, что для своих лет, она выглядела очень неплохо. В голове каталось слово «зрелая».

– Вы на него посмотрите, – притворно возмутилась Марена – на меня стесняется смотреть, а пипиской своей передо мной машет.

– Ох, млять! – Денис только сейчас понял, что сам лишился одежды.

Когда-то Денис видел фильм про племя собирателей в Африке, где жители себя не утруждали одеждой. Было странно видеть, как люди ходят нагишом и это абсолютно нормально. Когда ему доводилось купаться нагишом с девчонками в бане или на природе, все равно оставалось какое-то стеснение, ощущение нарушения табу. Девочки старались вести себя естественно, но именно старались и это было заметно.