Дмитрий Силлов - Кремль 2222 - Юг. Северо-Запад. Север

– Поверьте, это было намного легче, чем послать вам мою просьбу. И огромное спасибо, что вы на нее откликнулись, – сказал мутант, умудрившись на ходу поклониться чуть не до полу. – У них мозгов было чуток совсем, причем взорванных еще до меня. Я лишь легким ментальным посылом завершил процесс.

– Да уж, – фыркнул Данила, уже немного жалея, что не согласился поменять пулемет на «калашников». Темп спутники взяли неслабый, чуть не бегом бежали, и поспевать за ними с крупнокалиберным пулеметом наперевес уже было несколько сложновато. – Звать-то тебя как?

– Кандоронгарофыф, к вашим услугам, – еще раз поклонился мутант. – Вы спасли мою жизнь, и по законам моего племени я перед вами в долгу до тех пор, пока не расплачусь с вами той же монетой.

– Да ладно, заканчивай, – отмахнулся Снайпер. – Где-то я уже это слышал, причем недавно. И закончилось все печально. Так что давай без долгов. К тому же мы не только тебя вытаскивать шли. Нам по-любому надо было как-то с тем процессором договариваться, ну и тебя заодно прихватили.

Он подмигнул мутанту на ходу. Тот как-то беспомощно улыбнулся в ответ, растянув ротовое отверстие чуть на до затылка.

– Слушай, Кандо… – начал Данила – и осекся, припоминая окончание имени.

– Можно просто Фыф, – вздохнул мутант. – Никто запомнить не может, даже мама путалась, когда была жива.

– А кто ж тебя так? – поинтересовался Снайпер.

– Отец, – снова вздохнул Фыф. – Поклялся, что первое слово, произнесенное им после моего рождения, будет моим именем. Долго придумывал, чтобы было покрасивее, с радости и для стимуляции мозговой деятельности употребляя при этом изрядное количество мухоморовой настойки. А клятвы, как и ритуалы, в нашем племени священны.

– И вот это выговорилось после рождения?

– Оно самое, – кивнул мутант. – Но я привык. Вы что-то хотели спросить?

– Интересно, все мутанты-телепаты изъясняются высоким штилем или это совпадение? – опередил Данилу Снайпер.

– Не знаю, о каком совпадении вы говорите, но любое мыслящее существо с развитой мозговой деятельностью просто обязано соблюдать культуру речи. Во всяком случае, так принято в моем племени.

– Уел, – коротко бросил Снайпер. – Больше вопросов не имею.

– А я имею, – выдохнул Данила. – Долго еще? Я имею в виду, после выхода наружу.

Опустевшую зеленую ногу, когда-то служившую опорой пулемету Данилы, они миновали только что. Дальше был подъем по лестнице в вентиляционную камеру – и толстенная дверь, открывающаяся «в режиме 2», который, видимо, раз и навсегда наступил в Зоне двести лет назад.

– Ближе, чем вы думаете, – сказал Фыф, ловко взлетев по перилам лестницы вверх, почти не касаясь лапами ступеней. Похоже, все четыре его на удивление гибкие конечности были равно приспособлены как для работы, так и для передвижения – хочешь по-человечьи на двух ногах, а хочешь, как сейчас, перебирая всеми четырьмя с поразительной скоростью. Удивительно, как такое юркое существо смогли отловить не особо поворотливые собакоголовые.

– В ловушку угодил, – с досадой произнес Фыф с последней ступеньки. – Как последний идиот. Слабость у меня – люблю вкусно поесть, хорошие напитки и… и женщин. Ой, извините, я обещал не сканировать ваши мысли! Все-все, больше не буду.

– Не у тебя одного такая слабость, – хмыкнул Снайпер, толкая тяжеленную дверь. – Хотелось бы узнать, у кого ее нет. Так, ладно. Фыф, ты замыкающим. Я первым выхожу, Данила сразу за мной…

– Впереди метров на сто вокруг никого нет, – сказал мутант, собрав на лбу гармошку морщин. – Дальше имеется десяток-другой объектов. И, судя по уровню их мозговой деятельности, скорее всего, это гуманоидные биотехи.

– А крысособаки это не гуманоидные? – уточнил Данила.

– Условно можно и так, – кивнул Фыф. – Тварям, которые более-менее не подходят по параметрам под размеры корректирующих автоклавов, здесь, в Зоне, просто вживляется в мозг электронный управляющий командный центр. Но предпочтение все-таки отдается гуманоидным формам жизни, так как их мозг лучше поддается программированию.

– Понятно, – сказал Снайпер, проходя мимо трупов охранников, так никем и не убранных с пола венткамеры. – Теперь гуманоидные собакоголовые будут пасти нас до победного конца.

– До какого конца? – не понял Данила.

– До их логического конца. Или до нашего. Это уж как получится, – пояснил Снайпер, поднимаясь по ступеням, покрытым черно-бурыми пятнами, и проникающим пинком открывая последнюю дверь.