Дмитрий Силлов - Закон Зоны

Я сделал несколько шагов – и невольно остановился.

Эти надписи невозможно было не заметить. И уж тем более проигнорировать. Выглядели они намного лучше, чем остальные. Наверно потому, что были выцарапаны на черном каменном прямоугольнике, вмурованном в стену, и сверкали, словно каждую букву залили расплавленным золотом. Самая верхняя из них гласила:

ОНИ ШЛИ К МОНУМЕНТУ

И дальше, под ней – имена сталкеров.

Много имен, вырезанных, выцарапанных, выбитых в толще необычного черного камня.

Я подошел поближе и присмотрелся. Нет, это не было золото. Буквы светились изнутри, словно были высечены на неведомом доселе сверкающем кристалле, покрытом черным панцирем.

«Зона сама рассудит, кто «отмычка», кто «шакал», а кто легенда Зоны», – вспомнилось снова.

Словно подчиняясь неведомому порыву, я обернулся.

В противоположную стену тоннеля был вмурован такой же кристалл, на котором имелась лишь одна надпись:

ОНИ ВЕРНУЛИСЬ

Под этой надписью не было ничего – только сплошная черная поверхность.

Дальше находиться в этом месте не было смысла. Тот, кто вмуровывал в стены черные кристаллы, сказал всё, что хотел сказать. Дальше было только два пути – идти по дороге легенд Зоны, чтобы как и они никогда не вернуться назад.

Или же вернуться назад. Не дойдя до Монумента.

Я улыбнулся своим мыслям. Зачем возвращаться? Чтобы потом всю жизнь строить догадки о том, что было бы, если б я все-таки пошел дорогой тех, кто не вернулись? Что я мог своими глазами увидеть то, что видели все Легенды Зоны – и не увидел? Повернул назад у камня, на котором они расписались?

Рука сама потянулась к ножнам, но я вовремя вспомнил, что они пустые. Да и потом – зачем? Конечно, можно было нацарапать и кончиком автоматной пули свое прозвище, ставшее в Зоне именем. Но время было дорого, и я решил, что если вернусь, распишусь сразу на обоих камнях.

Древний КПК Жилы уверенно вел меня по серым лабиринтам тоннелей, одинаковых как пулевые пробоины в батоне черствого серого хлеба, который какой-то никому не известный предприниматель с завидным упорством умудряется выпекать в Зоне. Иногда луч фонаря выхватывал из темноты стрелки, крестики и иные пометки, возможно начертанные не вернувшимися сталкерами. Понятно, что они-то блуждали по этим коридорам без каких-либо намеков на то, куда собственно надо идти. Интересно потом будет узнать, откуда у Жилы оказались столь ценные сведения? Если, конечно, мы еще встретимся…

Внезапно я остановился и уставился в темноту, пытаясь проанализировать собственные ощущения. Мне показалось, что моего мозга коснулись чьи-то ледяные пальцы. Ощущение было именно таким, ни больше ни меньше. Странное чувство. Знакомое. Как будто это уже было со мной и раньше…

В следующую секунду я невольно застонал от боли. Живые ледышки с силой вторглись в мой мозг, и уверенно начали перебирать извилины, пытаясь отыскать ту, что была им необходима. Однако пока что эти поиски были безрезультатными, и настойчивые пальцы все увереннее и злее ковырялись в моей голове, грозя разорвать ее изнутри.

Я почувствовал, как из левой ноздри на верхнюю губу брызнула горячая струйка. Машинально я облизал губы – и соленый вкус крови вывел меня из ступора. Отрезок подземелья, в котором я находился сейчас, был прямым как траектория выстрела – и я побежал вперед, на бегу сглатывая собственную кровь, стекающую теперь и по задней стенке глотки. Очень хороший способ прийти в себя, если что-то не так, – хлебнешь собственной кровищи, и как-то сразу врубаешься, что если будешь стоять столбом, анализируя ситуацию, то так ею и захлебнешься.

Впереди послышалось невнятное бормотание, и коренастая горбатая фигура попыталась уйти в тень от направленного от нее луча налобного фонаря. Понятное дело, что удалось ей это из рук вон плохо – бегать на кривых перебинтованных ногах не очень-то удобно. Сообразив, что уйти не удастся, фигура повернулась и вскинула лапы, словно пытаясь остановить меня.

Удар был страшным. Глаза монстра словно две желтые пули, разрубленные продолговатыми зрачками, понеслись мне навстречу, увлекая в это движение расплывающиеся стены коридора. Но мой палец уже выжал свободный ход спускового крючка, и мои пули, в свою очередь, уже неслись навстречу ментальному удару перебинтованной твари.

Потом оружие выпало из моих рук и я упал на колени, с силой сжимая голову руками, и пытаясь удержать в границах черепа пульсирующий мозг, грозящий проломить виски изнутри…