Георгий Бадашвили: Спасение Души. Возвращение

Я вышел из своего дома. Это был типичный городской блок, расположенный почти в центре города – ничего особенного. Первым же делом я направился к телефонной будке и попытался набрать номер Каролайн. После двух гудков с другой стороны ответил синтетический голос: «Набранный вами номер не обслуживается мэрией метрополиса: Нью Урутта; время: три года; четырнадцать дней». Озадаченно повесив трубку, я тут же кинулся к газетному киоску. Я знал, как я оказался у Небесных Врат. Я даже помнил силуэт архангела, ведущего меня к ним. Но что случилось до этого? Именно это я и надеялся узнать из газет. Обычно я сама Вежливость, но на этот раз я небрежно и поспешно кинул мелочь продавцу. Сейчас не было времени беспокоиться о учтивости. Мне нужно было узнать, что со мной случилось. Мне нужно было узнать, как я умер! Я быстро перелистал всю газету и возмущенно буркнул себе под нос: «Ну, где же оно?»

Я искал страницу, где было бы что-то, что могло пролить свет на мою кончину, как вдруг я обратил внимание на дату: «21.7.2010». Как же так? Ведь только вчера был 2007-ой?

«Это что ещё за розыгрыш?» – злобно спросил я продавца. Бедный старик и понятия не имел, что я имею в виду, а я чуть не схватил его за грудки. Я всегда был очень спокойной и сдержанной личностью, но плохие новости – например, мое отсутствие на Земле на протяжении целых трех лет – могли запросто вывести меня из себя и заставить забыть о самоконтроле. Такое случалось нечасто, но всегда заканчивалось плохо. Для всех сторон.

К счастью, разгореться ситуации помешала рука, внезапно опустившаяся мне на плечо: «Эй, так это же ты, не правда ли? Ты же Льюис, да? О Боже, ну, наконец-то я нашел тебя! О, дьявол, я забыл, что он не любит, когда его поминают попусту. Ох, проклятье! Здесь только дьявола и не хватало!» Болтливый незнакомец был одет стильно, но дурацкая ковбойская шляпа делала его похожим на Вуди Харрельсона.

Незнакомец явно знал меня, но я не знал – или не помнил – кем был он. Впрочем, подсказка не заставила себя ждать: когда он положил руку мне на плечо, всё как будто замерло. Шумный метрополис убавил свой темп, звуки машин затихли, а мир сменил оттенки.

Внезапно наступившая тишина успокоила меня, и я потихоньку начал догадываться, кто стоял передо мной. Он обладал мощной, веселящей и бодрящей аурой, но одновременно дикой и необузданной. Ошибки тут быть не могло – это был Самаэль собственной персоной. Из всех существ, обитавших в шести, а ныне в четырёх замках Рая, столкнуться с ним мне хотелось меньше всего.

За многие тысячелетия священные писания были переведены на десятки языков, подвергнуты переработке и переписаны сотни, если не тысячи раз. В результате люди стали путать Сатаниэля, Люцифера и Самаэля друг с другом. Тем не менее, Связующие сохранили рудиментарное понимание того, как устроены Рай и Преисподняя. На самом же деле первым из двух старейших Падших был тот, кого старые люди прозвали Сатаниэлем – старший брат Люцифера. Вместе со своим младшим братом он объявил войну, которая навеки изменила как братьев, так и сам Рай.

Выжившие в Великой Войне до сих пор помнят усеянные перьями и кровью ангелов небеса. Именно этот день поделил мир пополам, породив измерение-тюрьму Тартарус.

Во время войны архангел Самаэль сидел в своём небесном замке, расположенном в Пятом Раю. Он не мог определиться, какую сторону принять. За это он потерял доверие своих братьев и на него очень редко полагались. Некогда великий архангел Самаэль, которого уважали все и вся теперь почасту перелетал из своего Пятого Рая в уже пустеющий Шестой Люцифера.

Тысячи лет отчуждённости и одиночества сделали Самаэля суровым, грубым и циничным – не лучше многих современных людей. И хотя он не считался Падшим, но и среди своих братьев он чувствовал себя чужаком. Разгуливая по заброшенному и пустеющему Первому Раю Сатаниэля, а также Шестому Люцифера, он часто задавался вопросом: «Что, если?..»

В то время как другие его братья занимались повседневными делами, Самаэль часто принимал облик человека забавы ради. Он любил веселиться и развлекаться, пить и затевать драки с людьми, в которых он намеренно проигрывал. Последние несколько веков он соблюдал шаткий нейтралитет. Братья его сторонились, а демоны давно уяснили, что пытаться на него нападать было делом бессмысленным. Ведь несмотря на свой статус, Самаэль всё ещё был противником, с кем мало кто хотел бы померяться силами.

«Да о тебе легенды ходят, дружище! – сказал он, снова хлопая меня по плечу. – Такие как ты – редкость неслыханная! Отказаться от Рая ради какого-то человека?» Я уже хотел огрызнуться ему в ответ, как вдруг вся веселая фамильярность архангела улетучилась. Убрав руку с моего плеча, он посмотрел на меня в упор серьёзным взглядом и негромко сказал: «Парень, мне нужно с тобой поговорить. Давай-ка зайдем вон в то кафе».