Михаил Атаманов - Задача выжить. Полигон

– А вот это, думаю, и был господин Череп, – подозвал издалека меня одноногий капитан.

Я пошёл к лежащему возле кустов трупу с оторванными нижними конечностями. Ещё издалека в свете фонаря заметил множество стреляных гильз и пустую трубу РПГ-27. Подойдя ближе, заметил, что военный даже после смерти сжимал в руках автомат. На погоне полевой форме мертвеца имелись три большие звезды.

– Видишь, парень, не простым солдатом этот боец был, а самым настоящим полковником. Вроде я даже слышал про полковника Виктора Черепа из воинской части в посёлке Кимры. Не думаю, что у них там полковники в три ряда стоят.

Я присел рядом с убитым и вытащил из-под ворота одежды надетую на шею мертвеца цепочку с серебряным медальоном в виде черепа в военном берете. На обратной стороне медальона была выбита надпись: «Черепу от сослуживцев». Да, убитый действительно оказался комендантом восточного побережья Волги.

– Автомат у него хороший, АК-107 с подствольником. Редкая вещь, наши войска почти и не закупали такие, «сотая» серия автоматов только на экспорт шла. Виктор, бери себе. Гораздо кучнее стреляет, чем твой АК-74, а патроны те же самые. Кстати, и шлем у полковника тоже неплохой, «Маска-3-2», если не ошибаюсь.

В этот момент неподалёку послышался испуганный вскрик, а затем ругань и шум борьбы. Схватив автомат Черепа, я бросился на звук. Бестия оседлала какое-то лежащее на земле и пытающееся вырваться тело в армейской форме и изо всех сил лупила по нему кулаками. Сперва я подумал, что Бестия сцепилась с Фурией, так как любая другая девушка Полигона не стала бы связываться с рыжей. Тут же в мозгу промелькнула мысль, что причиной яростной ссоры могло служить лишь то, что Лиза каким-то образом прознала о происходившем в подземном убежище. Но подбежав, с удивлением и облегчением я обнаружил, что Бестия избивает незнакомого юношу, почти ребёнка.

– Вот, задержала врага. Прятался под корягой, случайно заметила в темноте отблеск глаз от фонарика.

Я похвалил рыжую воительницу и направил луч фонаря на незнакомца. Темноволосый паренёк лет четырнадцати лежал на земле, от страха боясь пошевелиться. На нём была армейская форма, а на лице сделанные тёмным кремом маскировочные полосы, как у Шварценеггера в фильме «Коммандо». Похоже, мы обнаружили выжившего при налёте космических охотников. Подошли одноногий капитан и Лиза Святова.

– Едва ли он знает что-то ценное. Зачем нам лишняя обуза? Предлагаю его прямо тут казнить, – сурово сказала Лиза, незаметно подмигивая остальным.

Мальчишка заскулил от страха и ещё сильнее сжался. Капитан зловеще улыбнулся и наклонился над пленником, зыркая единственным глазом:

– Вот что, малец. Ты останешься жить, только если быстро и правильно ответишь на мои вопросы. Готов отвечать?

На мой взгляд, одноногий Сильвер переигрывал, но мальчишка поверил. Испуганный пленник говорил складно, подробно, не упуская никаких деталей. Звали его Максимом и пришёл мальчишка вместе с отрядом Черепа со стороны посёлка Кимры. В отряде полковника находилось примерно сорок – сорок пять человек. Цель ночного задания командир объяснил так: «Наказать зарвавшихся наглецов и отомстить за убитых друзей». Из слов паренька выходило, что Череп врал про отсутствие потерь при артобстреле – в Кимрах имелись и убитые, и раненые. Также Максим рассказал про тяжёлые последствия войны с Дубной. В результате полуторамесячных боёв с соседями в городе осталось очень мало мужчин, способных носить оружие, имелся острый дефицит патронов к стрелковому оружию, практически не осталось медикаментов. Именно поэтому в ополчение стали призывать женщин и подростков, до этого трудившихся на работах по постройке десятикилометрового укреплённого вала на западном берегу Волги.

Рассказал парень и о себе. Максим потерял родителей в первые дни вторжения и попал в отряд подневольных рабочих – целыми сутками вместе с другими гражданскими под охраной солдат трудился сперва на погрузке ящиков с припасами на склады, потом на сборе картошки в полях, потом строил заградительные сооружения. Работа на укреплениях оказалась изнурительно тяжёлой, не все выдерживали, нередкими были попытки побегов. Беглецов отлавливали, в назидание остальным ломали руки и ноги, после чего оставляли умирать в чистом поле под палящим солнцем. От боли, жары и жажды несчастные постепенно сходили с ума, если только полёт треугольного корабля не обрывал их мучения раньше.