Дмитрий Морозов - Меня зовут Син (СИ)

Так, разбираемся далее. Это консервы, это пакет с армейским рационом, о, вот то, что нужно — пластиковая тара с водой, когда раненый очнётся — пить попросит. Не болотной же водой его поить? Ложу её рядом с раненым.

Так всю еду в один рюкзак, это моему гостю будет.

В другой рюкзак я кидал все пачки таблеток, бинты, аптечки, в общем, всё, что внешним видом имело отношение к медицине. Кстати аптечки тоже были как в игре — красные и синие. Интересно, что же так торопило убийц, что они даже толком не разбирали трофеи. Уж аптечки они-то должны были забрать. В условиях Зоны они на вес золота. А их не забрали. Почему?

Потом внимательно осмотрел оружие. Всего в паре магазинов автоматов оказалось несколько патронов в каждом. Отсоединив магазины, начал выщёлкивать патроны. Пятнадцать штук, в одном восемь патронов было, в другом семь. Не без мучения снарядил один магазин, зарядив все патроны в него. Эх, не те у меня сейчас пальцы!!!

Автомат отложил в сторону, надо будет его повыше положить, что бы раненый не добрался и в благодарность за спасение не высадил в меня все пули.

Остальное я не трогал. Решил, что мне оно всё равно не нужно, а раненому то не особо полезно.

Больше я никуда не ходил. Сидел, грелся на солнышке, изредка посматривал на раненого.

Время шло. Никто больше не стрелял. Солнце постепенно уходило в закат. Раненый спал. Несколько раз он пытался пошевелиться, и я аккуратно старался ему помочь с движениями. Всё же островок посреди болота — это не больничная койка, а я не профессиональный врач.

Стемнело. Я снова помазал раненого антимоскитным составом. Насобирал сухих веток, камыша, что бы при нужде разжечь костёр.

Прошло ещё какое-то время. По трофейным часам с компасом я определил, что уже около двух ночи. И тут раненый застонал. Похоже приходит в себя.

— Пи-и-и-ть! Пи-ить! — простонал он.

Я, вскрыв ёмкость с водой, начал его осторожно поить. Полностью в себя он не пришёл, скорее всего, это лекарство прекратило своё действие. Напившись воды, он снова замолчал, но ритм его дыхания изменился. Наверное, боль всё-таки достаёт, вот и начинаются проблемы.

Немного подумав, я снова достал аптечку, извлёк новую дозу обезбаливающего и вколол раненому. Спустя несколько минут он расслабился и снова спокойно уснул.

Кстати, довольно интересное явление — ночью, оказывается, я вижу тоже неплохо, несколько иначе, чем днём, но тоже очень хорошо. Никаких переходов зрения в инфракрасный спектр или что-то подобное. Просто в темноте всё приобретает зеленоватый оттенок для моего зрения и всё. Хрен его знает, как устроена система органов зрения кровососа, но фишка полезная. Но из этого опять же следует, что и ослепить меня яркой вспышкой проще простого.

Ночь тянулась долго. Я не ложился спать, а сидел возле раненого. В голове было пусто, ни о чём не хотелось думать. Я просто ждал.

Вот взошло солнце, вернувшись в этот жестокий мир и осветив его своими тёплыми лучами. И вот, через некоторый промежуток времени, раненый снова очнулся и попросил пить. Я начал поить его. Он глотал воду, не открывая глаз. Напоив раненого, я снова отошёл в сторону. И вдруг он заговорил.

— Где я?

Я резко к нему повернулся. По понятным причинам ответить я ему не мог, а он почему-то всё ещё не открывал глаза. Вот он шевельнул рукой, медленно поднёс её к груди, провёл ней по перевязке, поднёс к лицу и стал тереть глаза.

Да твою ж мать!!! У него ресницы от крови слиплись, кровь засохла, и он просто не мог глаза открыть!

Вот раненый продрал глаза и открыл их. Взгляд серых глаз уперся в меня. Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза, после чего он сделал попытку отползти. Скорее всего, просто испугался. Я его понимаю — приходишь в себя, тело болит, раны перевязаны, продираешь глаза, а рядом кровосос. Не закричал, наверное, от шока или от слабости.

Осознав, что он слишком слаб, что бы бежать от меня, он замер, не спуская с меня взгляда.

Я, сделав несколько шагов в сторону, взял в руки рюкзак, куда вчера пихал всю медицинскую трахомундию и подошёл к нему. Видно было, что раненому очень не по себе.

Присев возле него, я стал постепенно вытаскивать всё оттуда, показывая раненому. Сначала он не понял, что я хочу, но потом до него дошло, что убивать его никто не собирается, а ему зачем-то показывают разные препараты.

И вот, когда я вытащил упаковку таблеток жёлтого цвета с надписью «Барвинок», он сказал «Вот эти!».

Я положил ему на живот таблетки, а сам принялся складывать всё, что вытащил, назад в рюкзак. Он, медленно, не спуская глаз с меня, с трудом взял эту упаковку, вытащил из неё две таблетки, и еле забросил их себе в рот. Проглотил.