ФЭНТЕЗИ-2007

Если Риолка узнает, какой ужас я устроил в ее любимом садике, она меня на подкормку акациям пустит. Чего еще можно ожидать от дрэгайки? Моя домовладелица не слишком жаловала тех, кто плохо относится к растениям. Она и квартиру-то мне сдала только потому, что я эльф. Отчего-то Риолка считала меня родичем, хотя это совсем не так.

За нашими спинами раздались крики и ругань. Затем сухо треснуло, бумкнуло, вжикнуло… В тот момент, когда мы пробежали дворик, из хозяйского дома выскочила Риолка. Короткая светло-зеленая туника едва прикрывала ее совершенное тело, медовые волосы разметались по плечам, а фиалковые глаза метали молнии.

— Разве я не просила не приводить женщин, у которых есть ревнивые родственники, Лас?! — крикнула она.

Прежде чем я ответил, кто-то из преследователей вновь выстрелил и на свою беду промахнулся. Пуля угодила в старую акацию, растущую под окном дрэгайки.

— А вот это зря, — пробормотал я под нос и крикнул трясущейся от бешенства Риолке — Они не ее родственники!

— Они к тебе по делу? — Моя красивая хозяйка держала себя в руках из последних сил.

— В первый раз их вижу!

Мой народ всегда страдает от чрезмерного любопытства, и я — не исключение. Уж очень хотелось посмотреть, что сделает Риолка с этими умниками. Я показал Гире, удивленной моим поведением, что надо спрятаться за дрэгайкой, а сам присел на крыльцо, решив насладиться зрелищем.

Преследователей было трое. Еще трое вошли через калитку с улицы. И парочка появилась со стороны черного хода.

— Это все за тобой? — тихо спросил я у Гиры.

Она виновата шмыгнула носом и неохотно кивнула.

— Ты гораздо более важная птица, чем я думал. Вряд ли кому-то так сильно нужны две алмазные побрякушки, чтобы ради них нанимать такое количество громил и поднимать Сан-Винсенте на дыбы.

Между тем преследователи явно сочли, что мы у них в руках. Судя по их смелому поведению и ухмыляющимся рожам, Они никогда в жизни не только не видели, но и не слышали о таких существах, как моя хозяйка. Иначе давно бы оставили нас в покое и остались подкарауливать где-нибудь на улице. Но, как и вчерашняя братия, эти не относились к разряду хоть сколько-нибудь умных.

— Прочь из моего дома! — гневно бросила Риолка, и акация, в которую угодила пуля, угрожающе скрипнула ветвями, подтверждая слова хозяйки.

Кажется, лишь я один заметил, что дерево ожило. Недолго думая, отодвинулся в сторону, здраво рассудив, что не стоит давать ветвям повод считать меня врагом. Эти крошки донельзя ревнивы, и если им вдруг не нравятся наши с дрэгайкой мимолетные отношения, то меня могут запросто затоптать за компанию. Разумеется, «случайно».

— Уйдем, красотуля. Обязательно уйдем. Нам нужна девчонка, — сказал один из непрошеных гостей.

— Она в моем доме и здесь останется. Проваливайте!

— Смотрите, какая строптивая, — усмехнулся другой.

— И глупая, — подхватил его товарищ.

— А может, она напрашивается, а? — сказал третий, не спуская вожделенного взгляда с длинных стройных ног и едва прикрытых туникой бедер дрэгайки. — Вон как вырядилась.

— Ты прав. Крошка ничего. Развлечемся, раз она упрямится.

Пока эти идиоты пускали слюни, мечтая о кувырках в постели с Риолкой, у них за спинами произошли некоторые серьезные изменения.

Три акации, растущие на противоположной стороне дворика, втянули в себя белые кисточки цветков, выпустили на ветвях огромные шипы, выбрались из земли и бесшумно, точно кошки, подкрадывались на острых ногах-корнях к ничего не подозревающим людям.

Гира пискнула, но тут же закрыла рот ладошкой, глядя во все глаза на невиданное зрелище. Акация возле крыльца тоже незаметно выбрала из почвы корни и поджала их под себя.

— Берите их, — приказал вожак, и двое придурков бросились к хозяйке моей квартиры. Все еще ухмыляясь, они схватили ее за руки и тут же завопили от удивления и страха.

Я опять пропустил момент трансформации. Только что передо мной стояла красивая молодая женщина, за ночь с которой любой мужчина продал бы душу — и вот уже на ее месте находится страшная сгорбленная старуха. Морщинистое лицо, седая грива волос, выдающийся далеко вперед подбородок и крючковатый нос. Лишь глаза остались прежними — молодыми, пронзительно-ясными, бешеными.

В следующую секунду акация прыгнула, всем весом рухнув на стрелка, который совсем недавно испортил ее кору пулей. Это послужило сигналом. Деревья-убийцы врезались в ряды бандитов, и началось избиение. Ветви-копья и корни-мечи пронзали, рубили, подминали, рвали на части человеческие тела. Неудачников, схвативших Риолку за руки, оплела, а затем задушила упавшая со стены виноградная лоза.