Дроздов Федорович - Самец причесанный

— Благодарю, принцепс! — Валерия встала и поклонилась. — Я могу идти?

— Да, трибун.

— Вале, принцепс!

Валерия выбросила кулак от груди и торопливо вышла.

— Побежала обрадовать дочку! — усмехнулась Лаура. — Ты лихо раздаешь должности, Флавия! В бытность мою трибуном, чтоб стать центурионом, служили десять лет.

— Времена меняются, — заметила я.

— То-то и оно! — вздохнула Лаура.

— Что тебе не нравится? — удивилась я. — Заговор подавлен, Октавия с дочерью, как сообщили «фармацевты», покончили с собой. Не думаю, что пришлые врут — это не в их интересах. Храмовая стража вернулась в Рому и присягнула Северине. В Роме спокойно.

— Надолго ли?

— Что ты хочешь сказать? — насторожилась я.

— Допустим, выйдет, — Лаура ткнула пальцем в оставленную карту. — А что дальше? Ты не станешь уверять, что поход из-за Виталии?

— Не стану.

— Тогда из-за чего?

— Мне нужен Игрр.

— Зачем?

— Чтобы выйти за него замуж.

— Игрр женат!

— Древний закон Ромы, восстановленный после мора, не запрещает иметь нескольких жен — я специально уточнила. Видимо, мужчин и тогда не хватало.

— Я тоже смотрела закон! — хмыкнула наставница. — Для второго брака нужно согласие первой жены. Виталия его не даст. Забрать у нее Игрра не получится — Рома восстанет.

— У меня есть что предложить Виталии. Она разорена. Дом отнят за долги, денег нет, а ей нужно растить дочь.

— Игрр сможет их содержать.

— «Кошке» это стыдно. Я сделаю Виталии небывалое предложение. Она станет сенатором и моей родственницей. Наши девочки будут расти вместе. Никто в Роме не откажется от такой чести.

— У Виталии нет имущественного ценза. Ты же сказала: она разорена. Где взять пять тысяч золотых?

— Из имущества заговорщиц. Оно конфисковано и принадлежит Роме. Как принцепс я могу им распоряжаться.

— Тебя обвинят в злоупотреблении!

— Кто? — усмехнулась я. — Сенаторы? Они боятся слова сказать!

— Забываешь о Северине. Она не только понтифик, но и народный трибун.

— Я дарю имущество «кошке» высокого рода. Она отличилась весной, отбив пришлых у сарм, затем пошла в плен ради спасения турмы. Виталия поступила благородно. По возвращении ее ждет дубовый венок Северина проголосует двумя руками! Она терпеть не может изнеженных сенаторов, Виталия — другое дело.

— Ты многому научилась, — покачала головой Лаура.

— У меня был хороший учитель.

— Я бы не сказала.

— Почему? — удивилась я.

— Я учила тебя отделять чувства от долга. Жаль, не преуспела. Ты сгораешь от желания получить Игрра. Это туманит твой разум. О том, что случится после, не задумываешься.

— А есть о чем?

— Ты подашь Роме пример. Нолы захотят мужей. Где их взять? У нас триста пришлых на два миллиона нол. Из них двести тысяч димидий и треспарт. Как им поделить мужчин? Сегодня те доступны — были бы деньги. Мужьями не делятся. За пришлых примутся воевать. Нас ждут потрясения, несравнимые с заговором. Ты этого хочешь?

Я задумалась. Наставница, как всегда, права, но только отчасти.

— Поговорю с Игрром, и он что-нибудь придумает.

— Наставница, значит, более не нужна?

Лаура отвернулась. Я подбежала и заглянула ей в глаза. Они были сухими и злыми. Я попыталась ее обнять, но Лаура отстранилась.

— Игрр несет нам беду, — сказала сердито. — Он меняет уклад, который существовал столетиями. Вопреки обычаям, мы принимаем пришлого в преторий, где он становится всеобщим любимцем. Женитьба на «кошке» превращает Игрра в легенду. Преторианки, презиравшие мужчин, готовы лить за него кровь. Теперь вот принцепс пожелала Игрра в мужья. А как же правило, требующее от нее беременеть в храме? Я не удивлюсь, если с появлением Игрра меня выставят за дверь. Твоим советником станет мужчина. Ты будешь смотреть ему в рот и делать все, что он пожелает. Добром это не кончится. Наш мир рухнет.

— Или преобразится, — возразила я. — Подумай сама! Ты же читала летописи. Тысячу лет назад Рома процветала. Люди брали нол замуж, в семьях рождались девочки и мальчики. Мы вместе трудились и воевали. Это устраивало всех, кроме жриц Храма. Они устроили заговор. Что в итоге? Рома захирела. Прежде сармы не приближались к нашим границам. Теперь следует набег за набегом. Три года назад сармы едва не взяли Рому. Отселив людей, мы потеряли воинов и советчиков. Мы брали у них семя, но и оно кончилось, когда случился мор. Теперь платим золотом, чтоб не выродиться. Мужчин мало, треспарт и димидий рождается все меньше. А ведь десять веков назад мы не платили за детей! У нас были мужья, которые любили и почитали нас. Почитай стихи древних поэтов! Как они воспевают возлюбленных! Разве поэты брали за любовь деньги? Это мы сделали пришлых лупами, развратили и обозлили людей. И вот один проявил честь и достоинство. И что? Мы отобрали у него жену и попытались его убить. Однако Игрр не озлобился. Вместо этого надел форму преторианца. Служил, как все, не ропща и не сетуя. Лечил преторианок, искал, как помочь Виталии. Задумайся, кому? Разве Виталия сенатор или хотя бы купец? Обычный декурион, никому не нужная, кроме своего мужа. И ты утверждаешь, что Игрр мечтает разрушить наш мир? Он очень добрый и порядочный человек Ему покровительствует удача. Если б в ту ночь я не пригласила бы его к себе, то была бы мертва. Ты, кстати, — тоже. Думаешь, Октавия пощадила бы тебя?