Вадим Зеланд: ТРАНСЕРФИНГ РЕАЛЬНОСТИ

Так, барахтаясь в этих невеселых мыслях, я вышел к морю. Маленькие волны злобно кусали песчаный берег. Море недружелюбно дуло на меня холодной сыростью. Жирные чайки лениво ходили по берегу и клевали какую-то гниль. У них в глазах не было ни капли эмоций или разума – только холодная черная пустота. В этих глазах будто отражался весь окружающий меня мир, такой же холодный и враждебный.

Какой-то бомж собирал на берегу пустые бутылки. Топал бы ты отсюда, чмо болотное, я хочу побыть один. Нет, кажется, направляется ко мне, наверное, будет клянчить. Пойду-ка я лучше домой. Нигде нет покоя. Как я устал. Эта усталость всегда со мной, даже когда я отдыхаю. Я живу, словно отбываю срок заключения. Кажется, что вот скоро должно все измениться, начнется новая жизнь, и тогда я стану другим и смогу радоваться жизни. Но это все в будущем. А пока, все та же унылая каторга. Все жду, а будущее так и не наступает. Сейчас я, как обычно, съем свой безвкусный завтрак и отправлюсь на свою скучную работу, где буду опять из себя выдавливать результаты, которые нужны кому-то, но не мне. Еще один день обременительной и бессмысленной жизни…

Я проснулся от шелеста утренних звезд. Что это за унылый сон мне приснился? Словно вернулся какой-то осколок моей прежней жизни. Как хорошо, что это всего лишь сон. Я с облегчением потянулся, как это делает мой кот. Вот он, лентяй, лежит себе развалясь, и только ушами показывает, что осведомлен о моем присутствии. Вставай, усатая морда. Пойдешь со мной гулять? Я заказал себе солнечный день и отправился к морю.

Тропинка шла через лес, и шелест утренних звезд постепенно растворился в разноголосом хоре птичьего народа. Особенно кто-то старался там, в кустах: «Корм! Корм!» А, вот он, негодник. Маленький пушистый комочек, как тебе удается так громко верещать? Удивительно, мне раньше не приходило в голову: у всех птиц такие разные голоса, но ни один не вступает в диссонанс с общим хором, и всегда получается такая стройная симфония, которую не сможет воспроизвести никакой изощренный оркестр.

Солнце протянуло свои лучи между деревьями. Эта волшебная подсветка оживила объемную глубину и сочность красок, превратив лес в чудесную голограмму. Тропинка заботливо вывела меня к морю. Изумрудные волны тихо перешептывались с теплым ветром. Берег казался бескрайним и пустынным, но я ощущал уют и спокойствие, как будто этот перенаселенный мир специально для меня выделил укромный уголок. Кое-кто полагает, что окружающий мир – это иллюзия, которую создаем мы сами. Ну нет, у меня не хватит самомнения утверждать, что вся эта красота является лишь порождением моего восприятия.

Еще находясь под гнетущим впечатлением сновидения, я начал вспоминать свою прежнюю жизнь, которая в самом деле была именно такой унылой и беспросветной. Очень часто я, как и многие другие, пытался требовать от этого мира то, что мне якобы причитается. В ответ мир равнодушно отворачивался. Советники, умудренные опытом, говорили мне, что мир так просто не поддается, его надо завоевать. Тогда я пытался бороться с этим миром, но так ничего и не достиг, а только выбился из сил. Советники и на этот случай имели готовый ответ: ты сам плохой, сначала сам изменись, а затем требуй чего-то от мира. Я пробовал бороться с собой, но оказалось, что это еще труднее.

Но вот однажды, мне приснился сон, как будто я оказался в природном заповеднике. Меня окружала непередаваемая красота. Я ходил и восхищался всем этим великолепием. Тут появился сердитый старик с седой бородой – как я понял, Смотритель заповедника. Он стал молча наблюдать за мной. Я направился к нему, и только открыл рот, как он резко осадил меня. Холодным тоном он сказал, что слышать ничего не желает, что устал от капризных и жадных посетителей, которые вечно недовольны, постоянно чего-то требуют, громко шумят и оставляют после себя горы мусора. Я с пониманием кивнул и отправился дальше.

Уникальная природа заповедника просто ошеломила меня. Почему я раньше здесь не бывал? Как завороженный, я шел без определенной цели и глазел по сторонам. Совершенство окружающей природы невозможно было адекватно выразить никакими мыслями, а уж тем более словами. Поэтому в голове у меня была какая-то восторженная пустота.

Вскоре передо мной снова появился Смотритель. Суровое выражение на его лице несколько смягчилось. Он знаком предложил мне следовать за ним. Мы поднялись на вершину зеленого холма, и нам открылся вид на долину удивительной красоты. Там располагалось какое-то поселение. Игрушечные домики утопали в зелени и цветах, словно показывая иллюстрацию к волшебной сказке. На всю эту картину можно было бы смотреть с умилением, если бы она не казалась какой-то нереальной. У меня возникло подозрение, что такое может быть только во сне. Я вопросительно взглянул на Смотрителя, но он только ухмыльнулся в бороду, словно хотел сказать: «То ли еще будет!»