Андрей Бадин - Лабиринт смерти

— Серж, беги!

Сергей увидел наведенный в его сторону ствол и, пригнувшись, кинулся от арки. Джек нажал на курок, за ним начали стрелять Билли и Тони. Мари зажала руками уши, потому что от грохота разрывались барабанные перепонки. Парни стреляли, стоя во весь рост, даже не уворачиваясь от свистящих мимо осколков.

Дверь в лабораторию разлетелась в щепки уже через несколько секунд, и поредевшая команда быстро бросилась в освободившийся проход, спасаясь от вновь нападающих пчел.

Питер и Майкл, не проронив ни слова, наблюдали за происходящим с экранов телевизоров. Они молчали, смотрели и молчали, потому что не могли помочь сражающимся там людям. Только привязанный к креслу Джон Кинг зловеще улыбался.

За взорванной дверью сужался темный, зловонный ход. Билли бежал последним, изредка останавливаясь и пуская по коридору струю ревущего пламени. Ниндзя первым наткнулся на большую металлическую дверь, герметично закрывающуюся как на подводной лодке. Он крутанул колесо зажимного механизма, навалившись всем телом открыл ее и вошел в хорошо освещенный огромный зал секретной лаборатории Джона Кинга. Сзади его была Мари, а за ней вбежали запыхавшиеся Сергей, Джек и Билли. Джек сразу же захлопнул дверь, несколько раз повернул ручку и, похлопав рукой по ее толстой бронированной обшивке, весело хохотнул. Он был рад тому, что они все-таки оторвались от преследования пчел.

Глядя на его радость, Джон Кинг зловеще усмехнулся:

— Им все равно не пройти. Здесь их ждет такой сюрприз!

— Какой? — в один голос спросили братья Шелтон, быстро обернувшись в его сторону.

Джон промолчал, только зловеще улыбался и тихонько ерзал на своем троне, пытаясь незаметно освободиться от пут.

Тяжело дыша, все разглядывали огромный, хорошо освещенный зал лаборатории. Он был метров сто в длину, а в ширину в половину меньше, и вверх — метров тридцать. Под потолком сталактитов или чего-то подобного не было, а были ровные стены, выложенные гладкой однотонной мраморной плитой. Пол не просматривался, потому что он весь был уставлен всевозможными приборами, баками, огромными колбами с разноцветными, пузырящимися и урчащими жидкостями. Под потолком висело большое количество сильных неоновых ламп, воздухозаборников, телекамер и разных коммуникаций. Через все эти «научные джунгли» был отчетливо виден большой белоснежный чехол, находящийся в центре лаборатории и накрывающий огромные ложементы с большим цилиндрическим объектом неизвестного назначения. Туда, под чехол, вели толстые и тонкие трубы, шнуры, провода, световодные нити и блестящие экранированные кабели.

Чехол парил, а через небольшие отверстия изнутри пробивался мутный зеленовато-синий неяркий свет. Жужжание и стрекот приборов, хлопки и бульканье, журчание и шипение создавали неописуемую гамму причудливых звуков.

Тони вскочил на большой приборный стеллаж и, взглянув на эти дебри, воскликнул:

— Вон там, в правом дальнем углу, стоит компьютерный пульт, а рядом с ним — квадратная ниша до самого потолка. Видите?

Все закивали, внимательно вглядываясь в очертания дальних контуров.

— Это, я думаю, и есть лифтовая платформа. Интересно сделано, — удивился Сергей. — В шахте три стены есть, а одной нет.

— Это для того, чтобы, когда поднимаешься или спускаешься, видеть всю панораму огромного зала, — пояснила Мари.

— Да, но можно и выпасть, если закружится голова, — пошутил Джек.

Все улыбнулись, а через мгновение снова помрачнели. Надо было пробираться через всю эту свалку уникальной научной аппаратуры.

— Вы ждите, а я попробую, — сказал японец сверху аккуратно отвел несколько жгутированных проводов в сторону, потом ловко перелез на другой стеллаж и пошел по приборным ящикам, уклоняясь от висевших кабелей и жестких пластиковых трубопроводов. Он лез, а вокруг мигали сотни разноцветных огоньков, бегали синусоиды по экранам дисплеев, в нос били всевозможные запахи, и от всей этой щелкающей, попискивающей, хрипящей, парящей и колыхающейся массы веяло какой-то тревожной таинственностью.

Все внимательно следили за каждым его шагом. Вдруг Тони, неудобно раскорячившись между большой трубой и системой стеклянных колб, повис на несколько секунд, не зная, что делать. Никаких проходов, лазеек, дыр в этих дебрях аппаратуры найти не удавалось. Все это, видимо, нагромождалось годами и так хаотично, что разобраться, где что лежит и для чего служит, мог только Джон Кинг, а может, не смог бы и он.