Алексей Трефилов - Шустрый. Рождение воина

– Хотите, чтобы они умерли быстро и с вами того же не произошло? Встать!

Колонна поднялась. Я сказал охране:

– Потяните их за ноги вниз, кол завершит начатое дело. Прогоним колонну мимо, пускай полюбуются! Больше непослушных кандальников не будет.

Стоял рядом с кольями и смотрел в лица проходящим мимо. Ни один моего взгляда не выдержал, все глаза прятали. Я этого и добивался, но спиной никогда больше к ним не повернусь. Не простят, но и я их тоже! Могли бы подчиниться с самого начала. Они не своих дружков пожалели, просто за свою шкуру трясутся. Боятся, что с ними так же поступлю. Правильно трусят, с этого момента никакой жалости! Они мне ни в коем случае никакие ни друзья и никогда ими не станут!

Пока топали, я достал иголку, уколол палец и капнул кровью в выемку топора. Были основания полагать, что он активируется. Насколько я знаю, геном у меня не изменен. Посмотрим, что получится.

В первый раз увидев пограничную реку, я, мягко сказать, изумился, хотя очень хотелось найти выражение покрепче. Ширина у нее была километра три. Противоположный берег скромно таился в туманной дымке. Вот тебе «Речка, реченька, речушка – речка тонкий ручеек!».

Как мне, спрашивается, через нее в бега уходить? И какие-то подозрительные животные с большими зубами в воде плещутся. Съедят меня, болезного, и не задумаются! Лодка нужна или баркас, на худой конец плот, только большой. А еще лучше – огромная баржа, так как одна из зверушек только что на два метра из воды выпрыгнула. Да уж, не было печали! И охрана за мной как привязанная ходит, причем, как к реке подошли, в двойном количестве.

Начальник подъехал ко мне на перке и спросил:

– Готов к переправе? Скоро на сигнальный дым речники приплывут.

– Я-то готов. Думаю, что мне нужно в отрыв уходить. Первым отвезешь?

– Ладно, за твои старания бумагу тебе черкану, коменданту отдашь. Есть вариант.

– Да что еще?! – возмутился я.

– Кандалы видишь? По неписаным правилам их речники на том берегу себе забирают. Тебе безопасность нужна? Не отдавай. Сумеешь – в крепости на окраине найдешь кузнеца, зовут Простаком. Его там все знают, любого спроси. Он тебе штрафников раскует и железо продаст. Четверть выручки твоя.

– Почему не половина?

– Я, ты, Простак и комендант. Зато без обмана. Деньги он сам всем разнесет.

– А неприятности будут?

– Не сомневайся: обязательно. До тебя только один сумел такое провернуть. Тебе репутация нужна? Хочешь сразу уважение получить? Постарайся!

– Твоя какая выгода? Там того железа – всего ничего.

– Об заклад на тебя биться буду. Не подведи.

Он развернул перка и умчался.

Ничего себе подстава! Он что, смерти моей хочет?! С другой стороны, что мне терять? Не те, так другие прибьют! Я всю дорогу будущим пограничникам руки отбивал, чтобы они их поднять и ударить меня не смогли. Последний день и ноги тоже, чтобы догнать не сумели. Дело нехитрое – выломал в кустах толстую палку и лупил их по плечам и бедрам. Травма сама по себе не опасная, я ее неоднократно получал, но подвижность снижается у человека наполовину, если не больше. Пока вдоль строя пройдешь, хоть самого выжимай – никогда не думал, что побить, притом аккуратно, сотню человек так утомительно. Зато теперь кандальники радовали меня походкой враскоряку. Лица перекошены, и от боли шипят. Если их в цепях оставить, то бегать в одиночку мне не придется. Дойдут! Как миленькие доберутся до крепости, пусть и ползком, мне все равно. Я постараюсь, чтобы так и вышло. Там всего-то час пути.

Речники приплыли на большом плоскодонном парусном барке, команда человек пятнадцать. Я подошел к капитану и попросил его немного задержаться, объяснил так:

– Мне нужно подопечных попугать немного, чтобы вели себя хорошо. И вам развлечение будет. Надолго не опоздаем, всего-то на полчасика.

Капитан согласился. Интересно водоплавающему индивиду стало, что я придумал. Разочаровывать зрителей не стал и устроил шоу. Прислонил одного из штрафников к большому дереву и утыкал ствол по его контуру стрелами. Бедолага обмочил штанишки в тот момент, когда я начал выпускать стрелы с большой скоростью, только тетива успевала по браслету на запястье щелкать. Я находился на близком расстоянии, поэтому никакого риска не было. Но другие об этом не знали. Обратился к народу и объяснил, что пока их в гарнизон не сдам, пристрелю любого, кто дернется. Затем демонстративно прицепил на себя три колчана. Неприкрыто намекнул, что на всех хватит.