Дмитрий Дашко - Кремль 2222. Царицыно

– Зом – имя моё.

– Будем знакомы. Сиди тихо и с тобой ничего плохого не произойдёт, – сказал я.

Оказывается, мы умеем разговаривать.

– Подчинись мне, человек! – торжественно объявил Зом.

– С какого хрена? – удивился я.

Казалось, сейчас мут треснет от напряжения. Единственный глаз лез из орбиты, щупальца смешно топорщились.

– Не пыжься, парень, – попросил я. – На меня твои потуги, что бы они ни значили, не действуют. И не вздумай даже пикнуть! – Я угрожающе замахнулся.

Мут обиженно пискнул (тихо, поэтому я не стал приводить угрозу в исполнение), однако меня мало интересовали его чувства. Комбинатовские уже неслись во всю прыть по коридору. Я надеялся, что они всем кагалом попрутся к кабинету Ивана Петровича, дав мне фору в несколько секунд.

Странно! Толпа резко изменила намерения. Мешая друг другу, охранники ринулись к дверям помещения, в котором я прятался. Ими будто управлял невидимый кукловод.

Я с подозрением уставился на мута.

– Твоих рук дело?

Зом оживился. Он находил удовольствие в сложившейся ситуации. Трещина рта изогнулась в улыбке. Мне ужасно хотелось треснуть его по лысой башке, однако эмоции необходимо держать в кулаке. Моим проблемам это не поможет.

– Твою мать! – ругнулся я.

Дверь не сможет долго выдерживать напор. Скоро её вышибут и… Перспектива рукопашной сразу с десятком противников мне не улыбалась. Не выйдет из меня киношный герой боевиков. Сомнут сразу.

Я бросился к окну, распахнул фрамугу. Всё же беспечный народец в Комбинате: ни решёток тебе, ни преград.

Бух! Бух! Дверь ходила ходуном от многочисленных ударов, но пока держалась. Что делать? Прыгать с третьего этажа? Внизу бетонные плиты, гарантированный перелом ног.

Ага, у меня появился шанс. Рядом потрюхал тентованный фургон. Можно допрыгнуть.

Я сиганул ему на крышу. Тент не выдержал веса, прорвался. Я свалился во что-то холодное и неприятное на ощупь. Что именно? А, понятно – замороженное мясо.

Возница (к счастью он был один) увидел меня, обернулся. В глазах промелькнул испуг, он потянулся за оружием. Сейчас достанет допотопный карамультук, пальнёт в меня и всё, конец котёнку.

Я треснул его по башке здоровенным куском мяса, уложил бесчувственное тело в углу фургона и перехватил вожжи. Степаныч немного учил меня управлять фенакодусами, лишь бы этих знаний хватило, чтобы убраться отсюда подальше. Чтобы быть похожим на своего, я снял с возницы кепку, надел на себя и глубоко надвинул на голову.

Фенакодусы сами знали путь, править не было надобности. Вывернули из-за угла, впереди показались центральные ворота. Охранники, завидев фургон, принялись разводить створки.

Прекрасно, здесь ещё не успели поднять панику. Я помахал бойцам, охранявшим ворота.

– Чего один едешь? – окликнули меня. – Где охрана?

Я пожал плечами, дескать, понятия не имею. Начальству виднее.

Тут в разговор вмешался другой охранник:

– Ты что не видишь – мутам груз везёт. Его не тронут.

Хм… о каких мутах речь и что особо ценного в моём грузе? Мясо как мясо.

Я присмотрелся к поклаже и с трудом удержал рвотный позыв: боже мой, я вёз не просто охлаждённое мясо, это определённо были останки людей, пусть и порубленные на части. И что более страшно, когда колесо наскочило на камень и подпрыгнуло, ко мне подкатился предмет, в котором я опознал голову отца той самой Надюшки.

Что за чудовища скрываются в Комбинате? Почему они поставляют мутам человечину?

Я постарался скрыть растерянность на лице.

Меня снова окликнули:

– Эй, мужик, у тебя тент прорван!

– Я в курсе. Вернусь – заштопаю.

– Как же тебя такого в рейс выпустили?

– Раз выпустили, значит, нужно.

Больше никаких препятствий. Эх, понеслись родимые! Какой русский не любит быстрой езды?!

Фургон резко набрал скорость. Фенакодусы вели себя на редкость покладисто, с удовольствием наращивая темп. Понятия не имею, насколько их хватит и когда выдохнутся, мне лишь бы подальше от Комбината. И как можно скорее избавиться от давящего на нервы груза. И без того адреналина столько, что хочется поделиться.

Тут я почувствовал движение сзади: сомнений быть не могло – очухался возница. Я обернулся – так и есть. Он стоял, целясь в меня из кремниевого пистолета. Надо же, а я ведь его не обыскал, времени не было, вот и прохлопал, что он вооружён.

Фургон потряхивало, и потому стрелок долго не мог нормально навести ствол. Но на более гладкой дороге тряска прекратилась. Я понял, что конкретно попал, брать живьём этот хлопец не собирался.