Дмитрий Дашко - Кремль 2222. Царицыно

Раньше территория исследовательского центра была опоясана бетонной стеной: не такой внушительной, как некоторые рублёвские, но нахрапом точно не возьмёшь. Сейчас же от неё остались одни воспоминания, будто утюжили техникой. Что же здесь было? Техногенная катастрофа вроде Чернобыля (я даже поёжился, представляя, как хватаю дозу радиации)? Пожалуй, нет – вон, в украинской Припяти дома нетронутыми остались, а тут руины. Нашествие зомби? Бр, надо было поменьше фильмов Ромеро смотреть. Лезет в башку всякая чушь.

Что в сухом остатке? Война. Третья Мировая… Тогда тут должны были вовсю отбомбиться ядрёными бомбами, остались бы кратера вроде марсианских, мириады тонн пепла… Нет, не хочу об этом думать.

Короче: произошла неведомая хрень, в результате которой часть Москвы оказалась разрушена. И что теперь? Правильно, искать людей. Я выжил, значит, и другие уцелели. Найду их, узнаю, что произошло, дальнейшие действия спланирую исходя из полученной информации.

Осталось выбрать направление. Я решил двигаться к МКАД. При любой непонятной херне лучше уносить ноги подальше от большого скопления людей. Уверен, те, кто выжил, тоже руководствовались этим принципом.

Дорога из растрескавшегося асфальта повела меня через относительно неплохо сохранившийся микрорайон. И снова поражающее обилие зелени! Вот как она могла за год вымахать?!

Или… Додумать я не успел. Прямиком из окон того, что когда-то было продовольственным магазином, выскочило странное существо, смахивающее на обезьяну. Видимо, наряду с пробелами в ботанике, у меня ещё обширное белое пятно в том, что касается зоологии – я никогда прежде не видел особей этого вида. Размерами с гориллу, но те не прямоходящие, да и выглядят иначе. А эта тварь больше смахивала на пещерного человека, то бишь хомо, но ещё не совсем сапиенс. Весь покрытый шерстью с ног до головы, морда скорее обезьянья, чем человеческая, и выражение на ней вполне осмысленное, несколько озадаченное: дескать, с какой луны свалился, товарищ?

Ещё меня поразило то, что в лапах (язык не поворачивался назвать эти грабли руками) у таинственного создания была… нет, не палка, а самое, что ни наесть натуральное копьё. Понятно, что дикий примитивизм и самопал, но ёлки-палки, это ж оружие, а слегка обалдевшее от нашей встречи создание (я, кстати, тоже чуть в осадок не выпал) направило его в мою сторону, с твёрдым намерением проделать в моей шкуре нештатную дырку. Я еле отскочил, ещё не понимая, как следует себя вести.

– Ты чего?!

– Хомо, – вдруг прорычала обезьяна, налегая на «эр». Звук при этом получался прямо-таки рокочущий.

– Сам такой, – обиделся я, с легкостью признавая в незнакомце самца.

Да и как тут обознаться, если мохнатое создание принципиально не носило одежды, и всё мужское хозяйство было, как говорится, налицо. Вот по нему я и двинул, когда чересчур агрессивный встречный вздумал повторить манёвр с копьём.

Тут лохматому мужику изрядно поплохело. Я не стал добивать подраненную особь (может, это вообще биологическая редкость – говорящая обезьяна неизвестного вида, которая занесена в Красную Книгу. Ты её грохнешь, а тебе штраф!). Отобрал копьё, убедился, что оно для меня тяжеловатое, но на первых порах сойдёт, и укоризненно покачал головой:

– Что ж ты так плохо себя ведёшь, дружище? Тебя мама не воспитывала?

– Ырг убьёт тебя, – заявил страдалец.

Я предположил, что это он говорит о себе в третьем лице и, прокрутив копьём «мельницу» (так, проверка мелкой и крупной моторики), посоветовал:

– Даже не пытайся. Боком выйдет.

Похлопав себя по груди левой ладонью, добавил убедительно:

– Дядя большой. Дядя обидеть может.

Пока что меня забавляла эта ситуация, но из неё требовалось выходить.

– Дядя пошёл. Ырг на месте, – приказал я и погрозил ему копьём.

– Копьё моё! – едва не заплакал незнакомец. – Отдай!

Я присмотрелся к нему. Теперь в мордахе лохматого просматривалось что-то обиженно-детское. Никак это ребёнок? И если да, то какого размера его папаша? Этот «пацан» почти на голову выше меня!

– Не отдам. Ырг наказан.

– Ырг убьёт тебя!

Блин, мы, кажется, пошли по кругу.

Тут мне стало ясно, отчего взгляд его вдруг стал таким нагло-решительным. На ближний перекрёсток вывалила толпа сородичей мохнатого, и это точно были не дети. Высоченные, квадратные обезьяны с крайне зверскими рожами. И намерения на этих рожах читались яснее ясного. Кажется или нет, но кое-кто даже плотоядно облизнулся.