Коротыш Сердитый - Колонисты

Дверь едва слышно скрипнула и рядом на кровать присел кто-то большой. Он просто молчал, но возникшее чувство сопереживания и сочувствия как будто успокоило Алекса, он напрягся, стараясь не поворачиваться. Большой ласково положил ему ладонь на голову, пригладил короткий ежик волос, наклонился, обдал своим горячим дыханием.

— Все будет хорошо. — Тихо проговорила Кувшинка. — Не волнуйся, отдыхай, завтра предстоит тяжелый день.

— Лупить будете? — пошутил Алекс, обернувшись, надеясь, что в темноте не будет заметно его красных глаз и предательских слезных дорожек.

— Нет, что ты. — Кувшинка поджала нижнюю губу. — Просто месить тесто — это мужская работа, у меня силенок не хватает.

Я резко очнулся, как будто кто-то включил сознание. Последним воспоминанием были человеческие хари, в окружение которых я и попал по собственной дурости, возомнив себя не убиваемым, однако мне неплохо так настучали по кумполу. Или это Зорька отметилась? Я почувствовал половину, которая мирно сопела в свои две ноздри, расположившись на соседней кровати, положила ладошку под щеку, прическа растрепалась и завитый хвостик был перекинут через плечо. Я протянул руку и, взяв мягкие и шелковистые волосы, кончиком пощекотал ей под носом. Во сне Зорька смешно его наморщила, потом чихнула и открыла глаза.

— Доброе утро. — Улыбнувшись, сказал я.

Девушка тут же обежала глазами помещение, признав его за госпиталь при жилище Ведуна, где она сама неоднократно бывала, обучаясь премудростям лекарского искусства и вмешательства в сознание. Я особо не беспокоился где это мы, здраво рассудив, что раз живые, то значит все закончилось благополучно — враг побежден и народ празднует победу. Хотя…

— Как ты? — спросила меня Зорька и попыталась встать с кровати, но тяжело бухнулась обратно — ожоги на руке плохо заживали, могла бы и догадаться, раз конечность перебинтована, да и со спиной тоже не все в порядке.

— Жить буду, раз в лазарет притащили. — Я попытался перевернуться с живота на спину, но адская вспышка боли все вернула по своим местам. — Жопа-то хоть целая?

— Ты бы о другом побеспокоился, а не о задней точке. — Зорька хихикнула. — Все там в порядке, правда под бинтами не видно.

В палату вошел Ведун и степенно кивнул нам обоим, а за ним протиснулась ученица с полной банкой мази и тут же направилась ко мне — видимо чтобы обработать филейную часть. Я улыбнулся, за что был вознагражден убийственным взглядом со стороны моей половины. И в кого она такая ревнивая? Девушка лекарь заметила эти переглядки, а может быть Зорька ей что-нибудь такое сообщила в тайне от меня, но орчанка замерла на полдороги. Ведун тут же обратил внимание на такую заминку.

— Зорька, прекрати. — Строго сказал он. — Иначе я сам тобой займусь.

— Чего его мазать, само заживет. — Буркнула она.

— Есть такое слово — надо. — Протянул я и добавил. — Эх ты, не ты выбираешь медсестру, а она выбирает тебя. К тому же…

— Еще слово и клянусь, я тебе твои слова в глотку запихаю! — прошипела Зорька, пытаясь встать.

— С чего бы такие резки перемены настроения? — удовлетворенно спросил я. — Близится климакс?

— Чего? — Ведун не понял слова, но вот половина точно уловила смысл. — Опять одно из твоих слов в прошлой жизни?

Орчанка поставила банку и стала аккуратно разматывать бинты, которые не были даже намотаны, а так, лежали сверху, приклеенные по краям к коже. Зорька смирилась, да и мои слова ее немного утихомирили, видимо сообразила, что и так серьезно перегибает палку. Медсестричка оголила мощные опаленные мужские ягодицы и начала наносить мазь, втирая по кругу. Зорька прямо заскрипела зубами от злости.

— Ничего, вот поправлюсь, дам тоже погладить. — Засмеялся я. — Раньше надо было пользоваться.

— Так ты сам не давал, все бегал и шкерился от меня по кустам и оврагам.

— Работа такая. — Я попытался пожать плечами, но лежа на животе это сложно сделать. — Да и ты не настаивала.

— Как это? — не поняла та. — Я постоянно делала намеки.

— Но я-то их не понимал. Нет бы подойти прямо — хочу мол, сил нет, хоть тресни, а… э-э, ну вы поняли, а она ни в какую. Только мозги мне вместо… ладно, не будем о грустном, что там с кораблем?

Ведун присел на табуреточку, прислонил посох и стал рассказывать.

— Состоялся совет, на котором присутствовал капитан корабля, его новый старший помощник, ксенолог, которую вы приперли в поселок, командир отряда наемников, который присягнул на верность капитану и еще два старших офицера — навигатор и штурман. Капитан извинился за содеянное солдатами Мейсона, предложил помощь в восстановлении деревни и Городка, всячески оказывал любезность, а под конец все свел к заключению мирного договора между народами.