Андрей Ливадный: Натали

Андрей явственно ощущал, как под ступоходами его «Хоплита» вибрирует перекрытие уровня.

«Не факт, что выдержит…» — промелькнула мысль, и Натали тут же подхватила ее, сообщив, что в реактивных ускорителях еще остался резервный запас топлива…

Мысль отдалилась и поблекла, вместо нее в сознании появился иной образ: две серв-машины противника, скрывавшиеся среди руин, не выдержали, осуществив продувку реактивных ускорителей — верный признак, что приближающиеся оползни вынуждали их совершить прыжок…

Андрей ждал этого.

Он чувствовал: на борту «Хоплитов» противника функционируют «Одиночки», еще не наработавшие достаточного боевого опыта, — их действия оказались легко предсказуемыми. Земцов резко повернул вправо, удаляясь от места крушения «Нибелунга» и одновременно открывая линию огня.

— Они начали маневр. — Мягкий голос Натали вплетался в мрачную ритмику сражения, разгорающегося вокруг руин мегаполиса, словно шепот ангела-хранителя, незримо находящегося рядом: — Вектор ускорения определен. Данные предварительной наводки орудий обработаны.

События, спрессованные в несколько минут адского боестолкновения…

Рассудок человека воспринимал стремительный поток данных лишь благодаря нейросенсорному контакту с кибернетической системой, именно она позволяла разуму растягивать секунды в субъективную вечность, успевая реагировать на постоянную смену обстановки.

…Два «Хоплита» взмыли над руинами в ореоле ослепительного пламени, рвущегося из дюз прыжковых ускорителей, и тут же, не дав им шанса завершить начатый маневр, Земцов разрядил обе орудийные установки — каждая работала по своей цели, поливая снарядами поворотные платформы серв-машин противника.

Обломки «Нибелунга» еще продолжали двигаться, пробивая бетонные стены, словно листы картона, а сверху, хлестким металлокерамическим градом вдруг посыпались фрагменты сбитых снарядами бронированных кожухов и механизмов поворотных платформ, — катастрофическое приземление двум «Хоплитам» было фактически гарантировано, и Земцов, ощутив, как вхолостую щелкнули электромагнитные затворы орудий, отвернул в сторону, мысленно списав еще две боевые единицы со счета высадившихся серв-соединений Альянса.

Глуп тот пилот, кто не использует шанс критически повредить вражеские сервомеханизмы, используя тактику, не уповая лишь на огневую мощь, — при том раскладе сил, что обозначился в данном бою, Андрей за несколько минут сделал фактически невозможное — успешно атаковал «Нибелунг», который теперь изрыгал клубы дыма и языки пламени, прочно застряв в руинах, обнаружил и ликвидировал позицию «Фалангера», а затем подловил на вынужденном прыжке двух «Хоплитов».

На этом везение окончилось. Он чувствовал, что зарвался, и гневный окрик полковника Ремезова напоминал ему именно об этом: любая дерзость имеет свои границы и свою цену, «Хоплит» Земцова оказался слишком далеко от остальных сил серв-батальона, которые медленно продвигались вперед под продолжающимся обстрелом, и только он, с разряженными ракетными установками и опустевшими орудиями, словно заноза, вонзился в самое сердце вражеского расположения, ломая строго проработанный план вторжения.

Шансы, Натали?

Секунда тишины.

Их нет, Андрей.

Он не успел задать вопрос — перед мысленным взором возник контур «Нибелунга» — штурмовой носитель завис на уровне верхних этажей одного из зданий, принимая на аппарель двух «Фалангеров».

Предугадать значение переданной картинки было несложно: две тяжелые серв-машины, не обладающие способностью к прыжкам на реактивной тяге, будут транспортированы «Нибелунгом», на низлежащий уровень мегаполиса и под прикрытием орудий штурмового носителя попытаются разделаться с дерзким пилотом.

Несложная задача, учитывая, что перезарядившиеся ракетные установки «Хоплита» вряд ли пробьют лобовую броню титанов, а пятидесятимиллиметровые орудия, которые в данный момент вновь скрылись в боковых оружейных нишах, слишком слабы, чтобы серьезно повредить «Фалангер» в прямом столкновении.

Главным преимуществом легких серв-машин всегда являлась их маневренность, дающая возможность атаковать уязвимые места противника, огневой мощи тут противопоставлялась скорость, возможность делать короткие, эффектные прыжки, атакуя цели с выгодных позиций.

Его стремительный рывок на средний уровень разрушенного города, когда реактивные ускорители подняли «Хоплит» Земцова до уровня парения «Нибелунга», позволив нанести противнику критические повреждения, к сожалению, исчерпал запас реактивного топлива, а скоростное маневрирование в узилище зажатых руинами проспектов представлялось весьма проблематичным…