Олег Бондарев - Кремль 2222. Строгино

– Эй-эй! – воскликнул дружинник, снова опускаясь на корточки рядом с дрожащим нео. – Ты это… рассказывай, пока не помер…

– Нечего тут… рассказывать… – пробормотал мутант.

В следующий миг взгляд его остекленел. Игорь уставился на бездыханное тело нео, глупо хлопая глазами. Потом медленно, будто боясь, что мутант придет в себя и тяпнет его за пальцы, протянул руку к могучей шее ублюдка. Проверил пульс.

Тишина.

Умер.

Игорь тихо выругался и закрыл лицо рукой. Похоже, что единственная ниточка, способная привести его к брату, оборвалась, не успев начаться. Он был один в двух десятках километров от кремлевских стен, без собратьев, без груза, без верного скакуна. Единственное, что осталось у Игоря – это трофейный меч, доставшийся ему от почившего здоровяка-нео, и надежда на то, что Захар до сих пор находится где-то поблизости.

«А, может, он в Кремль отправился? – подумал дружинник, рассеянно глядя на труп лохматого громилы, лежащий на полу перед ним. – Чего ему, в самом деле, сидеть тут, среди развалин? Ждать, что нео одумаются и вернут груз? Или что названый брат Игорек выберется из руин? Чушь и бред!»

Захар был прагматичен донельзя, и в условиях современного мира такой подход вполне имел право на жизнь. Да что там – только с таким подходом и можно было выжить в московской Зоне, где смерть поджидала на каждом шагу. Это не значило, что человек человеку волк. Просто теперь интересы коллектива стояли выше интересов каждого отдельного взятого обитателя крепости. То есть, грубо говоря, дружинник уже не был хозяином самому себе – он был важной боевой единицей, без которой Кремлю в будущем придется туго. Именно поэтому Захар, коль он выжил, не стал бы бродить среди развалин и кричать «Ау!».

И Игорь бы, наверное, не бродил – если бы речь шла не о его побратиме, перед которым у него, на минуточку, с самого детства был Долг Жизни.

Дружинник поднял с пола трофейный меч и побрел к выходу из комнаты. Здравый смысл буквально умолял двигаться в сторону Кремля, но Игорь решил прежде все-таки обследовать ближайшие развалины. Пусть шансы найти Захара или другого выжившего дружинника ничтожно малы, но он должен хотя бы попытаться. Идти в одиночку через всю московскую Зону – то еще удовольствие, куда проще, когда рядом есть второй, страхующий и готовый прикрыть тебе спину в случае новой стычки с нео или другими тварями, которых в нынешней столице хватает с лихвой.

Снаружи по-прежнему не было ни души. Озираясь по сторонам, Игорь побрел меж кровавых пятен и ошметков плоти в направлении Кремля. Меч покойного нео он держал в правой руке, готовый пустить его в ход при первом намеке на опасность. Гнетущая тишина выводила из себя, но она все равно была куда лучше, чем металлический скрежет несмазанных шарниров, возвещающий о приближении зловредного людоеда-био.

Что пугало больше всего, так это отсутствие какой-либо ясности. Проклятый нео, как назло, не успел рассказать, что стало со злополучным «Шрамом», чьи раны угробили здоровяка. Запекшаяся на клинке кровь тоже не отвечала на этот вопрос: вряд ли она принадлежала десятнику, ведь еще до стычки с Игоревым побратимом от этого меча погиб не один дружинник.

«Пожалуй, для успокоения совести осмотрю ближайшие здания, – решил разведчик, – и, если его нигде нет, значит, буду считать, что он, живехонький, уже на полпути домой…»

Думать о том, что где-то поблизости лежит труп его побратима, не хотелось. И без того немало друзей полегло – тот же Матвей, Ярослав и остальные… И пусть Захару они были ближе (с большинством погибших сегодня воинов он родился в один год), Игорь все равно успел порядком к ним прикипеть. Да и вне зависимости от привязанностей это была ужасная потеря для всего Кремля.

На подходе к очередному заброшенному зданию Игорю вдруг почудились голоса. Замерев, он весь обратился в слух. Нет, не померещилось. Правда, голос показался незнакомым, но слышимость была не ахти, и потому разведчик не стал спешить с выводами. На цыпочках подойдя к дверному проему, Игорь остановился в нерешительности. Вполне возможно, говоривший был вовсе не кремлевским дружинником, а нео, который избежал смерти в «спайдерской» пасти и еще не успел сбежать с поля боя. Причем, само собой разумеется, что говорит он не с полуразрушенной стеной, а с приятелем – то есть врагов в помещении как минимум двое.

«Надо подобраться ближе, – подумал Игорь, поудобней перехватывая меч. – Чтобы слова можно было разобрать. А то вдруг там действительно кто-то из наших? Шансов мало, но…»